Теперь представим волшебника, которого похитили темные маги. Они стали проводить ритуал и вопрос стоит так: погибнуть волшебнику или похитителям. Волшебник, как ты понимаешь, ни в чем не виноват. И он не создавал угрозу жизни для похитителей. Что сейчас скажешь?

— Тут и думать нечего, волшебник защищает свою жизнь. Это можно назвать самообороной. У магглов есть такой термин. Но я не понимаю к чему это всё.

— А что ты знаешь про те случаи, когда мне пришлось убивать волшебников? — спросил я.

Она задумалась и потом снова удивила меня своей логикой.

— Тебя осудили, значит ты виновен. Ты убийца!

— Гермиона, а ты бы назвала волшебника, который убил своих похитителей, убийцей?

— Нет же. Мы же уже определились с этим. Зачем ты спрашиваешь?

— Потому что этим волшебником был я. Меня похитили и попытались принести в жертву. К тому же весной, как ты, наверное, слышала, меня оправдали, исходя из твоей логики — я не виновен! — чуть улыбнулся я. — Или ты считаешь, что судьи, призванные со всего мира, ошиблись?

— Нет, — уже тихо сказала она. — Но ты темный волшебник!

— А мои братья и Джинни тоже темные волшебники? — спросил я, пытаясь уловить логику Грейнджер.

— Нет, конечно. Они добрые, отзывчивые. И всегда готовы отвечать на вопросы. И с ними весело.

— То есть из-за того, что я учусь на факультете Слизерин, не разделяю ваших шуток и считаю выходки студентов твоего факультета некрасивыми, значит я темный волшебник. Хорошая логика, мисс Грейнджер! Тогда про всех когтевранцев, можно сказать, что они темные волшебники! Они ведь тоже, как и слизеринцы, не веселятся с вами, а предпочитают проводить время с книжкой. Тем более, если зашла речь про полярности магии, то наш род серый. Кстати, Поттер и Лонгботтом темные волшебники, — я усмехнулся над её удивленными глазами, — а ты не знала? Не знала, что их источники силы темные? Ха-ха, ты меня убиваешь! Ладно, когда мы разобрались с этим, что ты понимаешь под полярностью магии? — спросил я.

Гермиону сильно удивило, что её друзья темные маги.

— Но как? — единственное, что она смогла произнести.

— Полярность магии не влияет на поведение мага. Тебе стоит уяснить одно, магия — это энергия. Сам волшебник — это накопитель магии, которую он способен преобразовать в заклинания. Если не вдаваться в подробности и не брать в расчёт стихийную магию, то выглядит это так. Маг использует слово и жест и колдует уже переработанной магией в ядре. По факту, выпущенная энергия нейтральна. Конечно можно ей придать тот или иной оттенок, но это не всегда нужно. Мерлин, Слизерин, Гриффиндор и многие другие волшебники были темными магами. А хочешь ещё больше посмеяться? Малфой светлый маг! Правда с ним не всё так просто, но думаю ты поняла, что не стоит привязывать мага к свету и тьме только основываясь на своих суждениях. Запомни, главное, как я уже говорил, магия — это энергия.

Поезд уже минут пять как тронулся, и мне наскучил разговор с Гермионой. Обета нет. Магический договор из будущего потерял магическую силу. По факту я ей ничего не должен.

— Гермиона, предлагаю закончить на этом наш разговор. Меня ожидают в другом месте, — я толсто намекнул Грейнджер, что той пора на выход. Она встала и на выходе я её окликнул: — Гермиона, запомни одно, род Уизли тебе не враги. И тебе пора понять своё место в мире. И решить, как ты будешь жить. Но одно могу сказать сразу, если ты пойдёшь против нас, умрёшь. Если не веришь мне, то прочти эти книги, которые ты не найдёшь в школьной библиотеке. — достал из кейса и протянул ей книги по этикету, статусу крови и простейшей магии. Захватив их, она наконец удалилась.

Дверь купе закрылась, оставляя нас с братьями одних.

— Зачем тебе она? — спросил Джордж.

— Должок, — ответил я. — Не спрашивайте, — и указал им на кисть. Что-что, а намёки близнецы понимали с полуслова. — Как ваше ученичество у Снейпа? — решил я сменить тему.

— Нормально. Всё, что он давал на самостоятельное обучение, мы выполнили. Когда ему не нужно носиться между партами учеников в школе, он вполне сносен.

— Это хорошо, выжимайте из него всё, до чего сможете дотянуться. В этом году у него будет больше свободного времени. — Потом посмотрел в сторону Джорджа и спросил: — Ты серьёзно? Грейнджер?

— О чём ты? — спросил Фред, смотря то на него, то на меня.

— Нашему брату нравится Грейнджер. Ты понимаешь, что своих детей ты лишишь будущего, женившись на ней.

— Понимаю, но от этого мне не легче, — опустив в пол глаза ответил Джордж.

— Братец, — обратился Фред к Джорджу, — и с каких это пор у тебя появились секреты от меня?

Я понял, что здесь лишний и не стоит им мешать говорить по душам.

— Ладно, оставляю вас вдвоём, мне нужно дойти до моих будущих жён и засвидетельствовать моё почтение им.

Хоть мне хотелось остаться в купе с ними, близнецам нужно было поговорить. Чувства Джорджа к Грейнджер для меня, как и для Фреда, стали неожиданностью. С другой стороны, будет у брата с кем сбрасывать напряжение в школе. Выиграю желание у Грейнджер и отдам её Джорджу. Потом отбросил эти мысли, что-то мне подсказывало, что я сам буду корить себя за такой поступок.

Зайдя к Гринграсс, встретил Драко Малфоя.

— Здравствуй, Рон, — подав мне руку, поприветствовал он.

— Привет, привет. Давно не виделись.

— Рон, прости меня, но мне надо поговорить с Асторией и Дафной. Дела рода, — попытался выпроводить меня Малфой.

— Могу я поинтересоваться что за дела?

— Скоро ты всё равно узнаешь, поэтому мы не делаем большого секрета. Род Гринграсс разорвал договорённость о моей помолвке с Асторией. И я хотел бы поговорить с ней об этом.

— Драко, тогда тем более я не могу выйти, — сказал я.

— Почему? — спросил Драко.

— Потому что с этими двумя девушками у меня в декабре состоится помолвка.

Малфой поменялся в лице. Он поднялся со своего сиденья, и повернувшись ко мне, прошипел.

— Ты пожалеешь об этом, Уизли! Малфои ведут свою родословную от древних драконов! Мы своего никогда не отдаём!

— Наследник рода Малфой, уж поверь мне,