Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бесовская хибара, – прошептал Осипов едва догорела последняя спичка.
Под ногами зашелестела трава; в теплом воздухе запахло сырой землей; послышались приглушенные голоса где-то вдалеке. Осипов выбросил пустой коробок и рванул было им навстречу как первым же шагом провалился в яму.
Полежал пару секунд, покряхтел, приподнялся, сплевывая грязь. Над головой в предрассветном небе сквозь тучи выглядывали последние звезды, накрапывал дождь.
Голоса приблизились. У кромки ямы остановились две полупрозрачные безликие тени: женщина в длинном черном платье и приземистый мужичок с лопатой в руках. Осипов замер, вслушиваясь в их тихий несвязный разговор.
Мужичок зачерпнул лопатой горсть земли и высыпал ему на голову, даже не заметив. Осипов встряхнул волосы, вскочил на ноги и попятился назад пока не уткнулся спиной о край ямы. Женщина скорбно качала головой, мужичок что-то бубнил и сбрасывал землю.
На другом конце ямы Осипов заметил еще одну тень, почти засыпанную землей. С ужасом взглянул на лопату; вскарабкался наверх, чертыхаясь почем зря, и бросился наутек.
* * *
За поляной тянулось шоссе, за ним густой сосновый лес. Осипов остановился на асфальте, присел на корточки: немного отдышаться.
Нервно огляделся и, заметив машину на обочине, не теряя ни секунды бросился к ней. Распахнул водительскую дверь, запрыгнул; порылся в бардачке, проверил козырьки, обежал взглядом задние сидения – ключей не было; для верности пошарил под ковриками и вышел ни с чем.
Свежие следы вели от машины к тропинке в глубь леса. Осипов еще раз с тревогой оглянулся и поспешил к тропинке – в надежде поскорей отыскать водителя.
Тропинка привела к полуразрушенному зданию из красного кирпича; крыша на втором этаже и часть стены обвалились; все окна выбиты, искореженная железная дверь лежала у входа.
Осипов шагнул через порог и оказался в просторном заваленным мусором зале. Осторожно перелез через кусок бетонной лестницы, торчащей из груды битого кирпича и, отряхнув острые осколки со ступней, пошел к двери на другом конце зала.
За дверью скрывалась небольшая каморка без окон. У дальней стены на табуретке стояла тень высокого крепыша. С лампы на потолке свисала веревка и кончалась петлей на его шее. Эта тень куда больше походила на человека – точно черный манекен в брюках и пиджаке.
– Чего ж ты, дурак, удумал! – вскрикнул Осипов и, неожиданно осмелев, подбежал к висельнику, – а ну рассказывай, чего у вас тут за игры! – грозно повелел он и обхватил ему ноги.
Висельник ловко вырвался из объятий и оттолкнул его. Табуретка пошатнулась и упала.
– Ключи то хоть отдай! – повелел Осипов, отворачивая взгляд, – а ну тебя… – махнул он с досадой и, не желая смотреть на жуткую агонию висельника, побрел обратно в зал – переждать, чтобы потом пошарить у него в карманах.
* * *
За дверью было шумно. Мерзкие звонкие смешки перекликались с отвратным гоготом. Осипов аккуратно приоткрыл дверь, заглянул; в руку тут же вонзились острые когти и затолкнули его внутрь.
– Черти? – испуганно прошептал Осипов, оглядывая небольшую комнатку полную рогатых чудищ с острыми копьями в когтистых лапах.
– Тебе бы всех чертями звать! – ехидно прохрипел рогатый.
Остальные встрепенулись и завопили такими же хриплыми гадкими голосками:
– А сам старуху на пенсию опрокинул, падаль!
– А еще погоны нацепил, отщепенец!
– На эшафот мерзавца! – провизжал самый низенький черт и погрозил копьем Осипову.
Черти расхохотались, зазвенело в ушах.
– Вытурить его отсюда! Немедля! – недовольно проревел толстый черт и ткнул Осипова копьем. По животу побежала струйка крови.
Черти выстроились в два ряда, оставив тесный коридорчик; копьями они подталкивали Осипова вперед – к двери на другом его конце.
Осипов покорно шел, не отрывая изумленного взгляда от стены справа, где за столом сидела еще одна тень вида опустившегося пропойцы. Одной рукой тот сжимал пустой стакан, другой отчаянно пытался ухватиться за бутылку. В исхудалом теле и лице бедняги мало что осталось от человека – только глаза полные страха.
Пропойца заметил Осипова; посмотрел с мольбой и вытянул вперед трясущуюся руку. Настолько жалко и беспомощно он выглядел, что Осипов невольно остановился и дернулся к нему, хотя и сам не понимал, чем может помочь: разве что подсобить налить.
Черти встретили его нелепый акт милосердия смешками и, приправляя шествие дерзкими издевками, еще сильней толкали дальше. Осипов не сопротивлялся; пропойца отвернулся и потянулся к бутылке.
Дверь сама собой открылась. От пинка рогатого Осипов выскочил из комнаты и упал лицом вниз, уткнувшись во что-то мягкое. Дверь захлопнулась, голоса пропали.
* * *
Осипов привстал на одно колено, тяжело выдохнул и выпрямился. Над головой зажглась лампочка – в ее тусклом свете показался синий бархатный ковер на полу что тянулся к красному трону на пьедестале.
Из темных углов повыскакивали высокие тени в лакейских фраках, подхватили Осипова на руки и понесли вперед. Он пытался вырваться, но чем больше сопротивлялся, тем сильнее становилась их хватка.
Лакеи усадили Осипова на трон, поставили перед ним сундук полный золотых слитков и смиренно выстроились по трое на каждой стороне ковра.
Раны от копий кровоточили и ныли, подступила тошнота. Осипов безразлично оглядывался по сторонам, чувствуя, как теряет сознание.
Дверь впереди распахнулась. К трону медленно потянулась очередь костлявых почти безжизненных теней в одних только изорванных набедренных повязках. Выглядели тени измотанно точно чахоточные бедняки, не евшие с неделю.
Бедняк что приблизился первым протянул тощую ладонь с пустой деревянной плошкой. Осипов устало покачал головой, не понимая, чего от него хотят. Лакей кашлянул и кивнул на сундук. Осипов, изнывая от боли, слез с трона, схватил слиток в корзине, попытался поднять, но тот даже не шевельнулся; из последних сил он пытался совладать с тяжестью слитков, но всё напрасно. Бедняк тем временем упал замертво, а его место занял следующий. Осипов не оставлял попыток, но не прошло и минуты как перед троном скопилась груда мертвых тел.
Едва упал последний бедняк, на ковре появилась тень обнаженной красотки. Она вальяжно прошлась по телам, остановилась напротив Осипова и игриво подмигнула. Следом за ней кралась другая нагая тень – не такая красивая и стройная. Словно стесняясь своего уродства, она пряталась за спиной красотки и лишь изредка выглядывала чтобы бросить несмелый взгляд на Осипова.
Но красотка уже покорила его. Он жадно смотрел на нее как завороженный, хотя прекрасно понимал, что сейчас не до того. Красотка, прельщенная вниманием, кокетливо улыбнулась и протянула тоненькую изящную ладонь.
Слиток вдруг стал легким как перышко – Осипов
