— Тот малый рядом с нами пялится на тебя, подруга. Бедняга даже не подозревает, что совсем скоро ты станешь замужней дамой.

Лори инстинктивно повернула голову вправо и, увидев, что водитель соседнего кроссовера и вправду смотрит на нее с улыбкой, быстро отвернулась.

— Он пялится на нас из-за этой музыки — поскольку знает, что когда мы приедем на место, нам с тобой понадобятся слуховые аппараты.

В ответ Шарлотта только увеличила громкость.

— «Забери»! — пропела она, двигая плечом в такт музыке. Затем рассмеялась низким довольным смехом, таким заразительным, что, когда поток машин снова сдвинулся с места, Лори поймала себя на том, что улыбается и подпевает вместе со своей подругой.

У нее было более чем достаточно причин для радости. Через четыре дня она выйдет замуж за Алекса Бакли, который потратил более двух лет, убеждая ее в том, что он может стать частью ее напряженной жизни работающей вдовы с ребенком. После скромной церковной церемонии, на которой будут присутствовать только их близкие родственники и друзья, и званого ужина в одном из их любимых ресторанов они отправятся в Италию, чтобы провести там свой десятидневный медовый месяц. Лори не только нашла Алексу место в своей жизни, но и собиралась начать с ним совместную жизнь, которая станет еще лучше той, которая была у нее прежде.

Именно Шарлотта отговорила ее от мысли о «семейном медовом месяце». Поехав в Италию с Алексом, Лори впервые расстанется со своим десятилетним сыном Тимми более чем на пару ночей. Вместо этой послесвадебной семейной поездки они с Алексом решили съездить на три дня на восточный конец Лонг-Айленда, чтобы вместе со своей ближайшей родней отпраздновать сорокалетие Алекса перед тем, как сыграть свадьбу.

Для этого они выбрали отель «Саут Шор Ризорт энд Спа» в Хэмптонс, стоящий прямо на берегу океана. Туда к Лори, Алексу и Тимми приедут отец Лори, Лео, брат Алекса Эндрю вместе со своей женой и тремя детьми и, разумеется, Рамон, который называл себя дворецким Алекса, но на самом деле к настоящему времени больше напоминал их общего названого дядю. Для помощи с детьми они также пригласили с собой любимую приходящую няню Тимми, Кару.

Лори планировала выехать из города вместе с Алексом и Рамоном ранним утром до того, как за город устремятся остальные. Она была продюсером телевизионного реалити-шоу «Под подозрением», которое занималось расследованием «глухарей». У нее уже все было готово для съемок очередного выпуска шоу, которые должны будут начаться после возвращения из Италии. Восемь лет назад журналист по имени Джонатан Браун просто взял и исчез. По словам жены Брауна, Эйми, он должен был встретиться с анонимным источником по поводу недобросовестных действий со стороны одной из фармацевтических компаний. Когда полиция не смогла подтвердить, что такая встреча была проведена, тень подозрения пала на Эйми. Брауна так и не нашли ни живым, ни мертвым, а Эйми так и не предъявили каких-либо обвинений.

Потратив год на попытки что-то узнать у бывших работников фармацевтической компании, о которой шла речь, Лори целиком сосредоточилась на том, что касалось научного сотрудника компании, погибшего от наезда автомобиля, водитель которого скрылся с места происшествия всего через неделю после исчезновения Брауна. Лори особенно заинтриговало то, что сказала ей вдова погибшего научного сотрудника, Кэрри. По ее словам, в недели, предшествовавшие его смерти, он беспокоился по поводу каких-то дел у него на работе. Когда Лори спросила Кэрри, был ли ее муж знаком с журналистом по имени Джонатан Браун, на лице Кэрри отобразилось замешательство — пока Лори не напомнила ей, что Браун — это тот самый журналист, который пропал без вести за неделю до наезда на ее мужа.

Тогда Кэрри побледнела.

— Нет, — ответила она, — во всяком случае, я думала так до сих пор. Но я помню, что он задрожал как осиновый лист, когда в новостях сообщили, что этот журналист пропал. Я спросила его, почему он сам не свой, а он в ответ выразился туманно — что-то вроде того, что тяжело думать, что вот так пропасть может человек, у которого есть семья.

Лори была уверена, что погибший научный сотрудник и был анонимным источником Брауна. И собиралась использовать то, что Кэрри и Эйми сообщили ей о своих мужьях, чтобы заставить фармацевтическую компанию ответить на другие ее вопросы.

Она почувствовала, как Шарлотта толкнула ее в левый бок. Поток машин снова пришел в движение, и Шарлотта уменьшила громкость радио, чтобы они могли слышать друг друга.

— У тебя обеспокоенный вид. Почему? Ведь с днем рождения Алекса, вашей свадьбой и медовым месяцем уже улажено все, вплоть до мелочей. Ты вернулась мыслями к работе, да?

Так оно и было. Сегодня, проснувшись поутру, она прочитала пришедшие ночью имейлы от Кэрри и Эйми, в которых сообщалось, что первая из них «передумала», а у второй произошла «паническая атака». Обе они одной и той же ночью вдруг переменили свое решение участвовать в расследовании, и теперь ни одна, ни другая не появятся в шоу «Под подозрением».

Лори потратила большую часть утра, пытаясь связаться с обеими женщинами и используя для этого все возможные средства. Она планировала продолжить эти попытки и по дороге в Хэмптонс, но, когда Рамон загружал в багажник их чемоданы, она опять получила два имейла подряд. На сей раз они пришли от двух разных адвокатов, которые просили ее оставить попытки связаться с их клиентками, соответственно, Кэрри и Эйми. Испугались ли эти две женщины угроз, или же их подкупили, было ясно одно — до них добрались. И у Лори не осталось выбора — ей пришлось поставить крест на тех выпусках ее шоу, которые должны были выйти после ее возвращения с медового месяца.

И, по ее настоянию, все остальные направились к океану, пока она ходила сообщать плохую новость своему боссу, Бретту Янгу. Однако даже два часа спустя она так ни о чем с ним и не договорилась. Он настаивал на том, чтобы она нашла другое дело, и чтобы дата выхода шоу в эфир осталась неизменной. За все сегодняшнее утро ей повезло всего лишь раз — поскольку у Шарлотты имелся загородный дом в Ист-Хэмптоне, она в любом случае собиралась вечером ехать туда. И теперь воспользовалась затруднительным положением Лори в качестве предлога для того, чтобы отправиться в путь с утра.

— Ты сделала все, что могла, — уверила ее Шарлотта. — Не можешь же ты оживить этих двух покойников. Ты сообщила то, что знала, полиции, и больше ты ничего не можешь сделать. Если их жены согласились молчать в обмен на отступные, полученные от фармацевтической компании, то пусть это остается на их совести. Нельзя сжигать себя саму, пытаясь согреть других, Лори.

Лори понимала, что ее подруга права, но ей все равно хотелось сделать больше. Первый муж Лори, Грег, был хладнокровно застрелен, когда Тимми было всего три года. И она не могла представить себе ни таких денег, ни таких угроз, которые заставили бы ее отказаться от поиска ответов на вопросы о том, кто его убил и почему.

— Найдешь другое дело, — сказала Шарлотта. — Всегда находишь. Но через четыре дня ты выходишь замуж, подруга. Как тебе это, а?