похвастаться большим опытом. Сначала была академия на Земле, где по вечерам вместо клубов — квадратные сугробы зимой или подметание луж летом. Потом — уже на Цитадели — три года обязательной службы, и вместо секса — ежедневные нагоняи от старшего офицера по поводу и без, а также подготовки к перегрузкам, после которых иногда не то что трахаться — вообще жить не хотелось. Конечно, случалось пару-тройку раз, абсолютно скомкано и незатейливо, где-то между полётом на старом тренировочном Боинге и занятию по технической эксплуатации. В конце концов, подтянутый парень в красивой форме для дам с Цитадели — вполне себе искушение.

Но в тех редких случаях Джейми хотя бы мог отказаться. В целом, мог бы отказаться и сейчас, вот только этот отказ не стоил разрушенной карьеры.

Джейми относился к этому достаточно равнодушно. Было, конечно, много негодования поначалу, особенно в тот момент, когда Старший позвал его к себе в кабинет, заставленный наградами, и наказал встретиться с членом Правления «по личному делу». В целом им со Старшим не нужно было это обсуждать, чтобы Джейми сразу понял, что к чему.

«Он считает меня вещью», — только и пожаловался он, едва нахмурив брови.

«Мы все для них просто вещи, — ответил Старший, передавая ему пропуск из корпуса на внеурочное время, хотя в любой другой ситуации просто поставил бы на место за нытьё не по уставу. — Если ты не идиот, то не станешь отказываться».

После пары порванных тетрадей, сбитых об стену костяшек и посланного соседа по комнате, Джейми, как это часто бывало, мгновенно выдохся и смирился. Чувство несправедливости отступило, оставив после себя вместо ярости лишь непонимание да слабое любопытство.

— Почему я? — спросил он стоящего по правую руку Бенара, находя его тёмные глаза в зеркале.

Бенар помедлил с ответом. Оказывается, всё это время он разглядывал Джейми.

— Потому что захотел тебя.

Джейми не поменялся в лице, скорее ещё больше закаменел. Это звучало как правда, хотя по сути было глупостью. Из целого ряда одинаковых по телосложению, по форме одежды и по возрасту курсантов, практически безликих в толпе, он решил выбрать Джейми, не отличавшегося особой красотой, ростом или другими яркими приметами, вроде рыжих волос, как у Энди, или кожи в цвет тёмного шоколада, как у Дэна. Было непонятно, чем конкретно он заслужил такие проблемы на свою голову, и ответ Бенара ничего не исправил.

Лифт прибыл, едва надавливая на плечи, и запустилась процедура проверки. Пока по ним скользили сканирующие линии, Бенар подошёл ближе и мягко взял Джейми за подбородок.

— Ты гетеро? — спросил он, высматривая что-то в его глазах.

Джейми не стоило никакого труда этот взгляд выдержать, хотя, казалось, Тальбот Бенар смотрит куда как тяжелее, чем Старший или даже адмирал Берринг.

— Не знаю, — честно ответил Джейми. — Возможно.

— У тебя был мужчина?

— Нет.

Бенар провёл пальцами по гладковыбритой щеке, замирая взглядом на его губах. На таком близком расстоянии Джейми заметил тонкие блестящие нити импланта у висков, уходящие и скрывающиеся в тёмных волосах. Один такой имплант имел цену современного истребителя, и даже страшно было представить, на сколько лет он продлевал жизнь своего владельца, и какие ментальные способности позволял развить.

— Чтение мыслей, — подсказал Бенар.

Не то чтобы Джейми не слышал о таком, но его брови всё равно вскинулись без его ведома. Новость удивила его не только сама по себе. Джейми не понимал, зачем Бенар вскрыл карты. Чтобы он понервничал? Джейми не ощущал в себе нервозности по этому поводу, скорее раздражение. В его мыслях не было ничего ценного, что стоило бы скрывать, однако то были его мысли. А его мысли должны принадлежать ему одному.

Бенар хохотнул коротко. Его ладонь соскользнула с щеки. Сканеры закончили своё дело. Двери открылись.

Джейми ожидал чего-то… более просторного? Более богатого? Номер на последнем этаже был скорее уютным, чем… таким, каким он себе его представлял — холодным и абсолютно бездушным. Хотя панорама на вечернюю Цитадель присутствовала, так же как и превалирование тёмных оттенков синего и светлых — бежевого, создающих ощущение ненавязчивой строгости.

— Иди первым, — предложил Бенар, на него не глядя, и Джейми послушался.

В душевой вода падала прямо с потолка, как капли дождя на Земле — он вспомнил, каково это, и выкрутил холодную воду. Улыбнулся, чуть запрокидывая голову. Даже звучало, как дождь, барабанящий по листьям и мокрой земле. Стекало прохладой по телу, путаясь в изгибах мышц, собираясь лужами в ключицах.

Джейми вымылся с мылом, от которого не тянуло кожу, обтёрся и вышел, просто обвязав вокруг бёдер полотенце благородного синего цвета.

— Тебе это хорошо, — отметил Бенар, отбрасывая сигарету. — Жди меня в спальне.

Сам он скрылся в ванной комнате, а Джейми, прежде чем войти в соседнюю дверь, с интересом осмотрел помещение. Ему нравились такие высокие потолки, почти как в амбаре. И мебель была не из кожи, а из какого-то приятного бархатного материала, который он бы никогда в жизни не назвал. На кофейном столике стояла сияющая пепельница и лежал гало-планшет. Джейми отвернулся и направился в спальню. Там он лёг на кровать, раскинув ноги, и посмотрел в потолок. По потолку двигались в реальном времени небесные тела, видные с Цитадели. Интересно, это просто такой кич или же Бенар — любитель посмотреть на звёзды?

Джейми сцепил кисти в замок на груди. Делать было совсем нечего, и он чуть не уснул, пока Бенар был в душе. А может быть, и действительно уснул, просто тихий хлопок двери заставил мгновенно очнуться.

Джейми приподнялся на локтях и просканировал полуголого Бенара от кончиков мокрых волос и до кромки полотенца, также повязанного на бёдрах, только бежевого. Джейми ожидал, что он будет высушен и вылеплен по последней моде, но Бенар был достаточно худ, как бывает худ тот, кто занимается физическими упражнениями исключительно для поддержания здоровья, и Джейми вместо ожидаемых бесполезных мышц своим полупрофессиональным взглядом отметил правильные линии тела: ровный позвоночник, поставленные лопатки, прямые ноги и нейтральную пронацию стопы. Сам он не мог похвастаться подобным результатом, потому как, бывало, приходилось заменять время упражнений учёбой, а время пробежки под утяжелителем сократить было нельзя.

— Шлюхи обычно пьют