села, на высоком берегу Волги, располагалось барское имение, принадлежащее семейству барона.

И теперь, в начале 21-го века, добраться до Едимонова и многих других деревень, расположенных на левом берегу Волги, не очень просто. Могучая река как прежде, так и сейчас ревниво и уверенно отделяет свои заповедные земли от чужих любопытных глаз. Тем не менее, в конце 19-го века Едимоново пользовалось немалой известностью среди людей, представляющих образованный класс и творческую интеллигенцию.

Многие знают, что Николай Верещагин, брат знаменитого художника Василия Верещагина, организовал в Едимонове первую в России Школу сыроварения.

Менее известен тот факт, что с Едимоновым связана история любви и женитьбы художника Валентина Серова. Мать будущего великого живописца в течение нескольких лет снимала в Едимонове дачу на лето. В 1886 году молодой Валентин Серов с компанией близких друзей гостил у матери на даче. Там и произошло знакомство художника с барышней Ольгой Трубниковой, которая впоследствии стала его женой. В числе многих работ, написанных художником в Едимонове, есть картина «У окна», очевидно, вполне соответствующая настроению того романтического лета. На полотне изображена юная девушка, вполоборота стоящая на фоне окна, распахнутого в сад. Окно простое, не крашенное, потемневшее от времени, а за окном – цветущие кусты сирени, влажные от дождя…

В компании молодых художников и писателей в Едимонове у друзей гостил Михаил Врубель. В едимоновской школе учительствовала Софья Перовская, известная как активная участница движения «народовольцев». Можно было бы перечислить еще целый ряд имен известных деятелей культуры и искусства, в разные годы посещавших старинное село на берегу Волги, но пора начать рассказ о коренных жителях Едимонова – людях менее известных, но оттого не менее интересных.

Глава 1. ИЛЛЮМИНАЦИЯ В ЛЕСУ

Мой прадед Алексей Яковлевич Мордаев, потомственный крестьянин села Едимоново, принимал участие в торжествах по случаю бракосочетания дочери барона Корфа с одним из князей Голицыных. Вероятно, дело происходило в 80-х годах 19-го века.

Участие Алексея Яковлевича Мордаева в свадебных торжествах дворянского семейства заключалось в следующем.

Свадебный кортеж, увозивший невесту из имения отца, проезжал по лесной дороге вдоль берега Волги от села Едимонова через деревню Трясцино до села Юрьево-Девичье и дальше, в сторону уездного города Корчевы.

Для справки: старинный город Корчева (ударение на последнем слоге) был частично снесен, частично затоплен водами Волги в 30-е годы 20-го века, это было связано со строительством Куйбышевской ГЭС – крупнейшей по тем временам гидроэлектростанции в низовьях Волги. Сейчас вблизи того места, где находилась Корчева, располагается город Конаково.

Проезд свадебного «поезда» совершался вечером, когда в лесу уже темнело, поэтому вдоль всей лесной дороги (это не менее 10 километров) приказано было устроить своеобразную иллюминацию – жечь бочки со смолой для освещения, для красоты и для наибольшей торжественности события. Управляться с горящими бочками доверили самым серьезным и ответственным молодым мужикам из деревни. В числе таких доверенных людей и был мой прадед.

Я сочла нужным упомянуть об этом факте биографии прадеда для того, чтобы рассказать о такой, на мой взгляд, интересной детали свадебной церемонии, состоявшейся в семье родовитых дворян-землевладельцев. Казалось бы, глухие леса на десятки километров вокруг, дело к вечеру, новобрачным, очевидно, нужно побыстрее куда-то добраться до наступления ночи… А вдоль лесной дороги – яркая иллюминация, народ стоит, огни горят, искры летят! Праздничное зрелище надолго запомнилось жителям окрестных деревень. Ни в мемуарной, ни в художественной литературе мне не приходилось встречать описания ничего подобного, а факт, на мой взгляд, интересный.

Кроме того, этот маленький эпизод – самое раннее событие в глубине времен, о котором можно вспомнить, начиная рассказ об истории нашей семьи. Поэтому оно и стало своего рода отправной точкой моего рассказа.

Глава 2. НЕВЕСТА

Итак, вторая половина 19-го века. Сохранилось совсем немного сведений о том, как жили наши предки в те годы, но кое-что из того, что рассказывали мне мои бабушки, я все-таки помню и постараюсь сохранить в этих записках.

Алексей Яковлевич Мордаев, по рассказам его дочерей, был крупным, красивым, очень строгим мужиком с густой копной рыжих вьющихся волос. Нравом он был крут и горд, с детьми строг, но чтобы кого-нибудь без причины обижал – такого никто о нем не вспоминал. Детей держал строго, его побаивались, но не допускал, чтобы кто-то из соседей ругал его ребят – резко прерывал, не давал своих в обиду никому. И они знали, что находятся под защитой отца, даже если нашалят, отец сам накажет, но чужим вершить суд над его детьми не даст.

Его жена Евдокия Павловна, в девичестве Комоликова, как говорили, была тихой, смирной, очень доброй женщиной, мужу ни в чем не перечила и за мужем жила, видимо, спокойно. По рассказам дочерей, была не лишена чувства юмора. Вспоминали, что с детьми и в последствии с внуками всегда умела тихонько пошутить и посмеяться. Всех детей и внуков любила и жалела, ради ребенка могла согласиться на все, никогда ни к кому никаких претензий не предъявляла.

Евдокия, по-деревенски – Авдотья, Дуня, в раннем детстве лишилась матери, осталась вдвоем с отцом. Ее отец, Павел Комоликов, женился вторым браком на женщине, у которой было своих двое сыновей. Их фамилия была Болотины, звали их Трофим и Иван. Как жилось Дуне с мачехой – неизвестно, но этой женщине, простой крестьянке, удалось внушить своим сыновьям, что их названная сестренка, эта маленькая, слабая девочка, нуждается в их помощи и защите. И сыновья мачехи приняли Дуню как свою родную сестру, любили ее и заботились о ней. Она не раз говорила, что в молодости всегда чувствовала себя под их защитой. И по деревне все знали, что Дуню обидишь – придется иметь дело с ее братьями, поэтому никто не обижал. Говорили даже, что когда молодой Алексей Мордаев женился на Дуне, ее братья, зная крутой характер новоявленного родственника, пришли к нему и сказали – смотри, обидишь Авдотью, поднимешь руку на нее – пожалеешь, ее есть кому защитить. И Алексею пришлось умерить свой крутой нрав. Может быть, поэтому и прожили они всю жизнь до глубокой старости в мире и согласии.

Рассказывали, что Алексей Яковлевич уже в старости, когда бывало застолье, выпьет немного, хочет пошутить с женой, зовет: «Подвенешная моя, ты где?». И его «подвенешная» Авдотья Павловна – маленькая, сухонькая старушка – бежит к нему на зов, улыбается ему в ответ. Старинное слово «подвенешная» означает «подвенечная», венчанная, суженая. В устах пожилого, сурового человека такое обращение к жене можно