Она выпрямилась и откинула с лица спутанные волосы.

– Господи! – Лоле показалось, что солнечный день померк, и даже птицы замолчали. – Что же это?

Перед ней стояла ее старая подруга по театральному институту Ирка Соловьяненко. Но боже мой, в каком же она была виде! Они не виделись года три, и Лола помнила, что в те времена Ирка вполне преуспевала. По окончании института она устроилась было в театр, потом быстро перешла работать в какой-то фонд культуры, потом, кажется, вышла замуж… В силу своей деятельности Лола не слишком-то стремилась поддерживать отношения со старыми знакомыми. В свое время Маркиз поставил ей условие: не таскать домой никого из знакомых, при такой профессии ему не нужна известность. По этой же причине Леня не разрешал завести постоянную прислугу. Женщину для уборки приглашали, когда Лола уже зверела и устраивала Маркизу грандиозные скандалы по всем правилам сценического искусства.

Лола помнила, что раньше Ирка всегда выглядела отлично. Она была высока ростом и хорошо сложена, умела пользоваться косметикой, и волосы ее вились от природы, так что с ними не было хлопот в то время, когда они в институте перебивались на стипендию и случайные заработки, и рубля лишнего не было на парикмахерскую.

Теперь же Ирка, во-первых, сильно похудела, одежда висела на ней, как на вешалке. Собственно, одеждой это и назвать-то было нельзя. На Ирке была неопределенно-болотного цвета куртка, и мех на капюшоне заношен до такой степени, что даже непонятно, чей он, какого зверя. Волосы у Ирки висели свалявшимися прядями и напоминали паклю. На лице отсутствовала косметика, и под глазами пролегли синие круги. Губы обветрились, щеки ввалились. И все-таки это была именно она, Ирка Соловьяненко, вне всякого сомнения! Тем более она сама узнала Лолу.

«Как же можно натянуть на себя такую куртку?» – мысленно ужаснулась Лола.

К ее чести, она сразу же устыдилась своих мыслей.

– Ты не узнаешь меня? – грустно улыбнулась Ирка и собралась было уйти.

– Ну что ты! – вскрикнула Лола и схватила ее за руку. – Конечно, я тебя узнала! Просто это так неожиданно… ты извини.

«Неужели она пьет? – думала Лола. – Как странно, это так не похоже на Ирку. Вот уж никогда не думала, что она так может опуститься! В институте все считали, что Ирка рождена для того, чтобы преуспевать. Уж она-то точно должна была найти свое место в жизни…»

– Что ты на меня так смотришь? – проницательно спросила подруга. – Думаешь, у меня последняя стадия алкоголизма? Если бы все было так просто…

– Извини, – выдавила из себя Лола, – я просто в шоке…

«Наверное, она больна, – пронеслось в мыслях, – потому что на алкоголичку не похожа. Руки не дрожат, нос не красный, просто изможденная очень. И в сумке не пустые бутылки, а продукты. Определенно, она тяжело больна, потому что вид жуткий – краше в гроб кладут… Но что она в таком виде делает на улице? Некому в магазин сходить? Странно все это…»

– Ну, вот и поговорили, – улыбнулась Ирка одними губами, – спасибо, что оплатила испорченные продукты. Я, пожалуй, пойду…

В душе у Лолы мгновенно поднялась буря. Ведь это же Ирка, ее подруга! Ведь они два года прожили в одной комнате в общежитии! Потом Ирка завела себе богатого приятеля, который снимал для нее квартиру. Но те два года они были практически неразлучны, делились едой, менялись тряпками. Лола вспомнила, как знакомый парень пригласил ее на шикарную вечеринку, и она выпросила у Ирки новую длинную юбку. Юбка была ужасно дорогая, и Ирка сама надевала ее всего раза два. И какой-то упившийся козел на той вечеринке умудрился прожечь юбку сигаретой. Лола так расстроилась, что даже не дала козлу по физиономии – просто забыла это сделать в первый момент, а потом он куда-то испарился. Вечер был испорчен, Лола поругалась с парнем, который ее привел, и только на улице сообразила, что у нее нет денег. Пришлось идти домой пешком.

Когда она в третьем часу ночи явилась домой, ей уже было все по фигу. Ирка же, увидев юбку, здорово разъярилась, начала орать и даже пыталась оттаскать Лолу за волосы. На шум явилась Надька Ратникова из соседней комнаты и принесла бутылку дешевого вина. Лола до сих пор удивляется, как они втроем умудрились так упиться с одной бутылки. Надька все заводила песни из репертуара Аллы Пугачевой, а Лола с Иркой рыдали и просили друг у друга прощения. Потом они облобызались и стали подтягивать Надьке про миллион алых роз и про паромщика, а когда дошли до старинных часов, которые еще идут, явилась комендантша общежития, вызванная доведенными до отчаяния примерными студентками, которые желали спокойно спать в пятом часу утра. Тетка мигом перекрыла пугачевский поток и заявила, что будет ставить вопрос об отчислении из института – у нее, дескать, имеются такие возможности. Мигом протрезвев, Надька Ратникова уползла в свою комнату, и Лола с Иркой приняли удар на себя. Особенно досталось Лоле, потому, наверное, что она как сняла чертову юбку, так и ходила в одних колготках, так что комендантша в сердцах даже обозвала ее неприличным словом.

Наутро Ирка вытрясла из их кошельков последние деньги, купила большую коробку конфет и кое-как умаслила комендантшу, чтобы та не поднимала шума. Она всегда умела убеждать.

И вот теперь Ирка стоит перед ней – больная и несчастная, в этой жуткой куртке… Лоле стало ужасно стыдно за свой цветущий вид, за белоснежную норковую шубку и даже за паршивца Пу И с его ореховым печеньем.

– Постой! – Лола схватила ее за руку. – Куда это ты собралась? Ты должна немедленно мне все рассказать! Пойдем куда-нибудь, посидим, не на улице же стоять.

Она потянула Ирку в сторону кафе, которое очень удачно оказалось рядом.

– Что ты! – та сделала попытку отшатнуться. – Мне такое уже давно не по карману.

– Прекрати! – Лола топнула ногой. – Я все равно тебя не отпущу!

Пу И негодующе гавкнул, потому что Лола дернула его слишком сильно.

– Не нужно кофе, – слабым голосом сказала Ирка, когда они сели за столик, – лучше чаю. И пирожное…

Пу И сделал было попытку вскочить на стул и потребовать свою долю миндальных трубочек и орехового рулета, но Лола привязала его к ножке стола, да еще и шлепнула легонько поводком, чтобы вел себя прилично и не мешал серьезному разговору.

– Ты хочешь знать, как я дошла до жизни такой? – спокойно спросила Ирка, осторожно откусив маленький кусочек пирожного.

– Хочу! – энергично подтвердила Лола. – Что с тобой стряслось?

– Да ничего особенного. Дураков учат, как известно. А влюбленных дур еще лучше учат. Знаешь, это для женщины очень вредно – любить. Замуж по любви выходить – и вовсе смерти подобно, это я тебе точно скажу. На собственном опыте убедилась.

Ирка говорила монотонным голосом, глядя не в глаза Лоле, а в одну точку. Казалось, что там, в одной ей ведомой точке, она видит всю свою неудавшуюся жизнь. Лола подняла брови – насколько она знала Ирку, той любовь уж точно не застила бы весь белый свет. И мужа Иркиного она вспомнила – такой приличный мужчина, постарше ее, кажется, работал в комитете при мэрии, Ирка подцепила его, когда со своим культурным фондом проводила какое-то мероприятие. И, насколько Лола помнила, Ирка вовсе не пылала к своему мужу неземной любовью. Нормальные такие были у них отношения, никаких африканских страстей.