– Здравствуй, Оленька! – прокричал он. – Уже бегу открывать!

И с несвойственной его фигуре легкостью старик быстро спустился со ступенек и подошел к калитке. Он щелкнул замком, а когда дверца открылась, принялся тараторить:

– Как же так! Ты ведь не предупредила, что придешь. А мама, наверное, волнуется. А как домой добираться будешь? Нет, так не пойдет! Нужно что-то придумать. Я сам пойду тебя провожать!..

Он говорил и говорил и, казалось, совсем не замечал рядом с племянницей чужого человека.

– Деда Матвей, стоп! – воскликнула Ольга и подняла вверх ладонь.

Старик на минуту замолчал.

– Я к тебе постояльца привела, – сказала девушка. – У нас в гостинице мест нет, а у него командировка. Приютишь на несколько дней? А потом я ему что-нибудь у себя подыщу.

Ольгин дядя с интересом посмотрел на Глеба, как будто только что увидел, и снова затараторил:

– Ой, да конечно! Ты же знаешь, я гостям всегда рад. Только вот угостить мне его нечем. Одна картошка осталась. Но завтра на рынок схожу, куплю что-нибудь вкусненького. А как он относится к кошкам? Надеюсь, любит животных! А аллергии у него на шерсть нет?..

– Дед Матвей! – прокричала Ольга. – Нам в дом пройти можно?

– Ах, да! Конечно! – махнул рукой старик.

Он повернулся и прошел к дому. Журналист и девушка последовали за ним. Дед Матвей поднялся на крыльцо и… исчез в темном проеме двери. Глеб мог поклясться, что старик именно «исчез», а не просто зашел в дом. Он буквально растворился у него на глазах. Удивленный журналист уставился на Ольгу, но та сделала вид, что все идет так, как надо.

Молодые люди зашли в темный коридорчик и по нему прошли в широкую светлую комнату. Здесь им навстречу вышел дед Матвей. За ним по пятам бежал огромный рыжий кот.

«Но как…» – хотел было спросить Глеб у Ольги про перемещения ее дяди.

Но та лишь покачала головой, показывая, что ни о чем спрашивать не стоит.

– Вот, знакомьтесь, – приветливо произнес старик, – это Жорик!

Глеб присел на корточки и хотел погладить кота, но тот неожиданно ощетинился и заурчал. Парень взглянул в его глаза и испугался. Обе глазницы были пустыми. Журналист быстро отдернул руку и вопросительно посмотрел на деда Матвея.

– Что это с ним? – заикаясь, спросил Глеб.

– Не бойтесь, – сказала Ольга. – Дед Матвей спас Жорика из пожара, когда тот еще был котенком. От сильного жара оба глаза у него вытекли, но дед все равно выходил его и воспитал.

– Да, – улыбнулся Ольгин дядя. – Умнее животного я не встречал! Даром что слепыш слепышом, но все чувствует. А на улице ориентируется так, что и зрячие коты могут позавидовать.

– Здорово, – все еще испуганно произнес журналист. – А где же ваши другие кошки?

– Кто ж их знает, – пожал плечами хозяин. – Кошка – животное вольное! Гуляет сама по себе. Вот как нагуляются, так и придут.

– Они обычно ночью приходят. Дед Матвей им форточку открытой оставляет, они и пробираются, – заметила Ольга. – Наедятся и снова на улицу убегают. Так что не обращайте внимания, если услышите какие-нибудь звуки ночью. Это кошки едят то, что им дед Матвей на кухне оставляет.

– Постараюсь, – кивнул Глеб. – А сейчас, может, вы покажете мне мое место, где я смогу переночевать? Признаться честно, я порядком устал – а завтра нужно рано вставать, чтобы репортаж делать.

– Конечно, – кивнул хозяин дома. – Идите за мной!

Он провел молодых людей в соседнюю комнату. Была она несколько меньше первой и темнее.

– Это комната моей жены-покойницы – Нины, – проговорил дед Матвей. – Но вы не бойтесь. Я здесь ремонт сделал и всю мебель поменял по настоянию Оленьки.

– Я и не боюсь, – заметил Глеб. – Чего мне бояться? Все мы смертные.

– Разумно, – произнес старик. – Ну что ж, располагайтесь. А я пойду Ольгу провожу.

– Давайте я провожу! – попытался предложить журналист.

– Нет, нет и нет! – твердо сказала девушка. – Дед Матвей мне такси закажет. Я сама доберусь. А вы – отдыхайте! Еще увидимся.

И она решительно вышла из комнаты.

Глеб бросил сумку на пол и сел на единственный в комнате стул. Машинально он поднял глаза на часы, висевшие на стене, и заметил, что они стоят. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.

«Надо будет батарейку поменять», – мимолетно подумал журналист. Он взглянул на свои наручные часы и увидел, что скоро девять часов вечера. Затем он поднялся, подошел к окну и слегка приоткрыл его. Свежий воздух с улицы ворвался в комнату. Сразу стало легче дышать. Глеб отвернулся от окна и теперь более внимательно осмотрел комнату…

Мебели в ней было очень мало. У стены стояла железная кровать, рядом небольшой стол и стул, на котором парень уже успел посидеть. Напротив, у другой стены, помещался невысокий комод для вещей, над которым висели часы. Вот, собственно, и все.

– Все-таки здесь гораздо лучше, чем на улице или вокзале, – задумчиво произнес журналист.

Он очень устал и хотел прилечь, но что-то ему подсказывало, что хозяин дома еще покажется сегодня. Поэтому Глеб терпеливо ждал. Действительно, минут через двадцать в дверь комнаты постучали, и на пороге появился улыбчивый дед Матвей с путающимся у него под ногами Жориком.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он. – Ольгу только что отправил. Просто не всякий таксист рискнет сюда ехать после захода солнца, вот и пришлось задержаться.

– Почему? – удивился журналист. – Район у вас такой тихий, спокойный. Так и хочется заснуть!

– Еще бы: ведь здесь раньше было кладбище! – хохотнул хозяин дома.

Неприятный холодок пробежал по спине Глеба.

– Как – кладбище? – переспросил он.

– А вот так! – продолжал веселиться старик. – А потом его с землей сравняли и дома на его месте построили.

– Ольга ничего об этом не сказала, – задумчиво пробормотал журналист.

– Да не переживайте вы, это еще до революции было, – махнул рукой дед Матвей. – Я здесь всю жизнь прожил, и хоть бы что! Правда, Нина моя…

При этих словах он внезапно стал серьезным и осекся. Затем взял себя в руки и произнес:

– Пойдемте лучше ужинать. За столом и поговорим.

– Неудобно вас утруждать, – заметил Глеб, хотя порядком проголодался и ужасно хотел пить.

– Да идемте уже!

И дед Матвей вышел из комнаты. Слепой Жорик поспешил за ним. Журналист поднялся и прошел следом за хозяином дома…

На кухне чуткий нос Глеба уловил множество разнообразных запахов. Это был и запах свежей вареной картошки, и запах топленого молока, и запах малосольных огурцов… Ко всему этому изобилию примешивался неприятный запах протухшей рыбы.