сощурившись, Кощей посмотрел на Ягу, — каждому второму молодцу не помогал, может, и не пришлось бы воровать.

Или точнее, они бы от него не сбегали так быстро, воровать бы всё равно пришлось. Но в таком Кощею признаваться было нельзя. Сев, за стол и откусив блин с творожной начинкой, мужчина с удовольствием прикрыл глаза. Да, вкусная и горячая еда была редким гостем в пещере.

— Так у молодцев доброта есть, это обязывает помогать. Добро зло побеждает, слыхал? — пожала плечами Яга, совсем не жалея о помощи Ивану-Дураку.

— Да я воочию вижу это каждый раз, зачем мне слышать-то, старая? — махнул рукой Кощей.

— А ведь удивляешься каждый раз, как в первый. — покачала головой колдунья, сев напротив и тоже берясь за приготовленные блинчики.

— Должна же оставаться хоть какая-то надежда. — с некоторой грустью прошептал мужчина, но Яга его услышала.

— Тоже верно, Кощей. Верить надо, но и думать, что творишь, следует. — сказала она.

— Это совет? — прищурившись, уточнил Кощей.

— Напутствие на жизнь дальнейшую. — улыбнулась колдунья.

Замолчали они, наедаясь блинчиками и готовясь продолжить свой путь. Кому избушку отлавливать, кому-то невесту. И не хотел Кощей думать, что предложение Василиса-Прекрасная не приняла и невестой её назвать было сложно.

Баба-Яга быстро наевшись, взялась за сухую тряпку и подошла к ступе. Пусть и высохнет она сама, но надёжнее было бы протереть от влаги, да и от пыли дорожной. Кощей тяжко вздыхал, поглядывая в окно, где непогода только усиливалась, а не прекращалась.

Скорее всего, беглецы уже давненько вернулись в деревеньку. Свадьбу герои быстро успевают сыграть, а у сказочки Кощея снова будет не такой уж хороший конец.

Колдунья тоже поглядывала на окно и лишь качала головой. Хорошо, если избушка вернётся на полянку. Да скорее уж решит погулять прежде, чем вернуться.

Так и были заняты своими думами, пока не услышали рёв:

— Отворяй, хозяйка!

Вздрогнула старушка, вскочив:

— Это ж кого принесла ещё нелёгкая?

— Судя по голосу… — нахмурился Кощей, почёсывая подбородок, — Горыныч.

— Что?! — Яга оступилась, на полпути к двери и чуть не упала, но быстро подскочивший Кощей помог колдунье. — Он же разгромит терем!

Только сейчас понимая, что дракон и правда на это способен, он закричал во весь голос, подбегая к двери:

— Стой!

— Стой окаянный! — вторила ему Яга.

Но куда там остановить трёхглавого змея, когда он хочет к теплу! И уже приземлившийся на крышу Горыныч, считал, что он вовсе не такой тяжёлый, чтобы что-то сломать. И не смутил его треск крыши. А уж если хозяйка откроет большие двери, которые были с другой стороны дома, то будет совсем хорошо. Но Ни Яга, ни Кощей о тех дверях не знали. Да и не были они тут так часто, как дракон, чтобы знать так много об этом тереме.

На удивление Горыныча выскочили его оба приятеля. Хотел он их спросить, что они делают в этой солнечной части леса, да не успел. Крыша, издав последний громкий треск, обвалилась прямо под трёхглавым. Еле успели отбежать Кощей и Яга, спасаясь от полетевшей на них черепицы.

— И что нам теперь делать? — вздохнул Кощей, оглядывая обломки крыши возле своих ног.

Яга вздохнула, порадовавшись тому, что хоть сам терем оказался цел.

— Что-что, крышу восстанавливать. — проворчала колдунья. — Да побыстрее. Колдовать придётся, намокнет ж всё.

— Не наш же терем, — тихо проворчал Кощей, — я и в своём не особо бытовым колдовством занимаюсь….

— Потому и невесты в мужья не берут, — махнула рукой Яга, сходившая за метлой, и прикрикнула на дракона, сидевшего у терема, понурив голову. — А ну, окаянный, принеси мне две ели, будь любезен!

Взлетел вновь трёхглавый, исполняя приказ колдуньи. По поверью леса лучше Ягу послушаться, когда она с метлой, а то можно и получить по хвосту этой самой метлой.

Прошлась Яга вокруг дома, шепча приговоры да метлой подметая. И помог её шёпот сохранить ненадолго терем от непогоды. Улыбнулась колдунья, погладив окошки.

— Ничего-ничего, сейчас мы тебя подлатаем, — проговорила она.

Подлетевший Змей-Горыныч скинул ель и вновь взвился, чтобы найти вторую.

— Ты хоть попросила, чтобы уже старые искал, — отряхиваясь от земли, проговорил Кощей, отвлекаясь от рисования на земле.

— Ты давай обряд делай, — проворчала старушка, — хорошие ели он нашёл, самое оно для крыши новенькой.

Покачал лишь головой бессмертный и вернулся к своему делу. А на то, что ель была вырвана из земли где-то с корнями, решил не обращать внимания. И когда Горыныч вновь притащил ель, да побольше, даже не повернулся. И пусть что упала она очень близко к нему, и он снова весь в комьях земли. Отвлекаться было нельзя, иначе эта земля превратится в грязь прямо на нём.

Закончив рисовать, Кощей трижды хлопнул по земле, вставая с колен.

— И всё же ваши прибаутки всегда так занимательны, — прогрохотал Горыныч подле Яги.

Колдунья лишь хмыкнула, погладив чешуйчатую ногу. Знал бы он как эти «прибаутки» у них силы забирают каждый раз. Зато ели, расщепляясь на мелкие щепки, поднимались в небо вместе с обломками крыши и завертелись вокруг терема. Опавшая хвоя взметнулась вокруг дома и опала на землю, создавая круг.

— Ты что же ещё и защитный круг решила сделать дому? — нахмурился Кощей.

— А чего добру пропадать, — пожала плечами Яга, улыбаясь и оглядывая свою работу.

Крыша быстро отстраивалась заново ещё лучше, чем прежде. И будто специально для Горыныча имея небольшое пространство с задней стороны. Трёхглавый заметив это, опустил одну голову и жаром обдал колдунью, согревая её.

— Обрадуется хозяйка такому подарку, — кивнул бессмертный.

— Знать бы ещё её, — проговорила Яга, заходя в терем.

Дождь закончился, стоило закончить крышу. Вытаскивая на улицу ступу, Яга услышала смех Горыныча:

— Вы что же не знаете, кому терем принадлежит?

— А ты знаешь? — усмехнулся Кощей.

— Конечно, — кивнули три головы, — Мышке-Норушке. Уже как три года приватизировала этот терем.

— И где ж сейчас хозяйка дома? — усмехнувшись поинтересовался Кощей, не веря, что этот терем может принадлежать какой-то мышке.