– Тань, я ведь не была влюбленной дурой, – грустно улыбнулась она. – Знаешь, есть люди, которые отметают вполне жизнеспособные причины расставания. Стоят на своем: «Нет, меня нельзя ни на кого променять, и точка!» Конечно, можно. И я в первую очередь поду-мала об этом. Но все говорило о том, что никого у Генриха на тот момент не было.

– Уверена?

– Не знаю, – пожала плечами Наташка, – мне казалось, что это всегда видно. Ты чувствуешь перемены в человеке. Они не всегда ярко выражены, чаще всего плохо скрыты. Но иногда спрятаны очень глубоко. Я практически всегда чувствую такие вещи. Что-то происходит, я даже описать это не могу. Так вот, другой женщины на горизонте нет.

Я не раз слышала об эмпатии. Похоже, Наташка имела в виду именно ее. Она присматривалась к человеку и «читала» его по жестам, реакциям, фразам. Эта тема была мне интересна.

– Приведешь примеры? – попросила я.

– Конечно. Сок. Обычный сок. Я люблю вишневый, и Генрих об этом знал. Покупал мне его всегда. Но в один прекрасный момент, поставив пакет с соком на стол, на мою благодарность ответил иначе, чем раньше. Равнодушно заметил, что просто взял тот сок, который был на ближайшей полке.

– Ну и что тут такого? – не поняла я.

– Ничего такого, – ответила подруга. – Он просто взял то, что было удобнее взять. И если бы там стоял яблочный сок, то он бы купил его. А я яблочный не очень. У меня от него изжога.

– Сложно.

– Нет, – покачала головой Наташка. – Все просто, если посмотреть с другой стороны. Просто тогда, в магазине, он произвел механическое действие.

Я подлила в стакан подруге пива. Не забыла и про себя. И попыталась оправдать поступок незнакомого мне Генриха.

– Он действовал бессознательно. Он помнил про сок, но забыл, какой именно ты любишь. Значит, голова была занята чем-то другим, – попробовала я оправдать его действия. – Но факт остается фактом: сок-то он тебе принес. Если бы ему было все равно, он бы снял с полки дрель и купил ее.

– Принес, – подтвердила Наташка. – Только не тот, который был нужен. Ой, все, Тань. Знаю, что ты подумаешь. Мол, он всегда должен держать какие-то мелочи в голове, а я капризничаю. Так?

Она почти угадала мои мысли.

– Поспешу тебя уверить, что я не требовала большего, чем мой мужчина мог себе позволить, – объяснила подруга. – Скажи мне, если бы что-то было в твоей жизни стабильно, а потом по непонятной причине вдруг изменилось, ты бы это заметила, правда?

Я задумалась. И вспомнила, как долго привыкала к новой сумке. Со старой я обращалась вслепую и никогда не промахивалась. А вот с новой пришлось помучиться. То ключи мимо положу, то застежка найдется не на том месте, то пальцы вдруг вместо широкого ремня обнаруживают тонкий.

– Это да, – согласилась я. – Понимаю, о чем ты.

– Правда?

– Правда.

Мы перебрались в комнату. Разложили на полу толстые журналы, поставили на них стаканы и тарелки. Курили. Наташка была очень расстроена. Но не плакала, хоть и могла бы, наверное.

– Что-то у него случилось, – подвела она итог, – а мне он рассказывать не стал.

– Это точно не другая женщина?

– Нет, – ответила Наташка. – Если бы это была другая женщина, то одним соком не обошлось бы. Проявилось бы в чем-то еще.

И ведь не поспоришь.

Мы болтали еще очень долго. Единственное, о чем подруга сожалела, так это о том, что не успела узнать у Генриха о его проблемах.

– Я просто спросила: «Чем тебе помочь?» А он промолчал. Я подождала пару дней, а потом собрала вещи и вернулась домой, к маме и кошкам. Оставила записку, написала в ней, что, наверное, ему хочется побыть одному. Что не бросаю его и буду ждать звонка. Все-таки жили мы в его доме, Тань, поэтому уходить нужно было мне.

– И что же он? Не объявился?

– Прислал сообщение. Поблагодарил за понимание, и всё.

– Как интересно, – удивилась я.

– Интересно то, что я знаю, что поступила правильно, – подвела черту подруга. – Но это не гарантия успеха. Все равно ничего не вышло.

Посадив подругу в такси, я стала убирать следы нашего пиршества. Пылесосила, мыла посуду, складывала в пакет мусор. А в голове прокручивала наш разговор. Правда, больше думала не о том, как сложно соткана человеческая психика. Я вдруг самым серьезным образом осознала, что люди редко присматриваются друг к другу. А если это все-таки происходит, то мы можем делать выводы, основанные только на том, что лежит на поверхности. А как же внутренние переживания того, кто рядом?

Почувствовав, что залезаю в какие-то философские дебри, я бросила уборку на полпути и решила, что пришла пора баиньки. В конце концов, все, о чем мне поведала Наташка, меня никак не касалось.

…

Утром следующего дня я отправилась в магазин, чтобы пополнить продовольственные запасы. Звонок от Степана Пожарова застал меня в тот момент, когда я красиво не вписалась в узкий дверной проем при входе в универсам.

Ударившись плечом о стену, я все-таки проникла внутрь. И только тогда услышала телефонный звонок, доносящийся из сумки.

– Занята?

Ни «привет», ни «здравствуй». Что ж, заплатим той же монетой.

– Занята.

– Встретиться не хочешь?

– Зачем?

Его тон был нетерпеливым, это меня и насторожило.

– Тань, я просто так звонить бы не стал.

И ведь не поспоришь. Пожаров был моим бывшим клиентом, и дело, которым я занималась, не являлось проходным. В процессе расследования нам всем пришлось несладко. Понадобилось приложить много усилий, чтобы распутать узел, состоящий из лжи, кучи денег и тонны скрытых человеческих пороков, чтобы вывести кое-кого на чистую воду. Цена была очень высокой.

С того времени прошло примерно полгода. Мне казалось, что ничто уже не напомнит о прошлом, но тот факт, что Степан проявился спустя время, доказывал обратное.

– Я сейчас в магазине, – сообщила я ему. – Как вернусь домой, могу тебя набрать.

– В каком ты магазине?

– А что такое?

– Да я просто сейчас свободен. Могу подвезти. Могу встретить, могу помочь. Что там у тебя, я же не знаю. Можем совместить полезное с важным.

Я назвала адрес.

– Знаю, где ты, – сказал он. – Буду минут через сорок, не долго?

– В самый раз, – вздохнула я, всматриваясь в толпу, которая атаковала новые торговые площадки. – На стоянке?

– Да, припаркуюсь там. Перед выходом набери меня, – попросил он.

Все время, оставшееся до встречи, я провела в размышлениях о том, зачем я ему так срочно понадобилась. Конечно, кое-какие догадки у меня были, но очень не хотелось, чтобы они подтвердились.