litbaza книги онлайнСовременная прозаШотландия: Путешествие по Британии - Генри Воллам Мортон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 143
Перейти на страницу:

Еще я хотел бы поблагодарить великолепного описателя Гэллоуэя мистера Эндрю Маккормика, который был так добр, что взял на себя труд прочесть эту книгу, а также тех друзей, слишком многочисленных, чтобы я мог всех назвать по именам, которые предоставили в мое распоряжение изобилие известных им историй. Глава, в которой я описываю свой опыт путешествия на траулере по Северному морю, в свое время была опубликована на страницах газеты «Дейли геральд».

Библиография включает целый ряд книг, в которых любой, пишущий о Шотландии, может найти справочные материалы; я привожу этот список в надежде расширить круг чтения для тех, кто намерен отправиться в путешествие и провести приятные дни, погрузившись в шотландскую литературу и историю.

Г. В. М.

Лондон

Глава первая. Шотландское приграничье

Я снова приезжаю в Шотландию. По дороге наблюдаю за смертью одного замка, пересекаю границу в районе Сарк-Бар, исследую романтическую историю Гретна-Грин, посещаю Экклефехан, переживаю потрясение в Дамфрисе и кое-что узнаю об Энни Лори.

1

Осенняя тишина, словно волшебство, снизошла на землю. На деревьях созрели плоды, на полях — зерно. В траве садов лежали яблоки, по рекам плыли опавшие листья — красные, как кровь, и желтые, как золото, а маргаритки святого Михаила указывали на время года не менее точно, чем календарь. Бледное жнивье тянулось вверх по холмам, устремляясь к голубым небесам, и лишь немногие припозднившиеся фермеры медленно перемещались по полям в лучах солнца, подбрасывая скошенное сено в стога.

День был удивительно теплый, и машина направлялась от Камберлендской возвышенности в сторону плоской зеленой равнины вокруг Карлайла. Эта машина ничем не отличалась от остальных экземпляров того же популярного типа, если не обращать внимания на физиономию водителя. Такие лица являются в видениях. Человек этот не смотрел ни вправо, ни влево. Его не интересовали обширные болота, где великан разлил кларет, он равнодушно скользнул взглядом по девушке в шортах цвета хаки, внезапно вскарабкавшейся на каменную стену, — ее силуэт несколько мгновений вырисовывался на фоне неба, изящный и женственный.

Этим путешественником двигали два мощных чувства, почти инстинкта: голод и предвкушение. Он не ел с самого утра и не бывал в Шотландии вот уже много лет. Он был одержим мыслью, характерной для таких упрямых, одиноких людей, сосредоточенных на самих себе: он поклялся, что в рот не возьмет ни куска, пока не пересечет границу.

Так что, как только он нырнул в долину, перевалив через гряду округлых холмов, его мысли в поисках избавления от ноющей боли в пустом желудке устремились к образам еды, которую он намерен был заказать в самом ближайшем будущем. Он прибыл в Шотландию как раз к тому прекрасному времени дня, которое ознаменовано церемонией, называемой «плотный ужин с чаем». Он представлял, как сядет в сельском отеле, в небольшой комнате, предназначенной для чая и кофе, которая выглядит так, словно в нее в любой момент может войти Чарльз Диккенс с друзьями. Там на широченном буфете красного дерева будет стоять огромный серебряный кофейник. На стене будет красоваться пожелтевшая от времени гравюра с изображением Кромвеля, сокрушающего королевский жезл, или Карла I, выступающего в собственную защиту в Вестминстере: ведь в шотландских отелях принято упиваться самыми позорными и болезненными событиями английской истории. А потом к нему подойдет девушка с типичным для жительницы гор веснушчатым носиком и поинтересуется, что он желает заказать к чаю, и в голосе ее зазвучит ветер, мягко дующий в узких долинах Лохабера. В меню будет непременно пикша из Финдона, жареная камбала, простая яичница, яичница с беконом, возможно, стейк; ведь именно так представляют в этих краях «плотный ужин с чаем». К основным блюдам подадут булочки и пресные пшеничные и ячменные лепешки, белый и черный хлеб, имбирные пряники и хлеб со смородиной, а также яблочное желе и джем. И, разглядывая все это изобилие, путешественник внезапно почувствует желание заказать яичницу из трех яиц. Но обычно заказывают одно яйцо или пару. Да! Он, словно буря, пронесется через границу и потребует яичницу из трех яиц!

«Ох, Дженни, — вздохнет на кухне маленькая горничная, обращаясь к поварихе, — там такой ужасный человек, он заказал три яйца! Ты когда-нибудь слышала о чем-то подобном?»

И сквозь кружевную занавеску он будет смотреть на дорогу и заметит огромную ступку и пестик в витрине аптеки напротив, а когда наестся и оплатит счет, среди сдачи он обнаружит по меньшей мере один трехпенсовик. И все это позволит ему ощутить, что он снова в Шотландии…

Он стремительно мчался по высотам Камберленда, и глаза его с мрачной решимостью были обращены на север.

2

Вероятно, вы уже догадались, что этот целеустремленный путешественник — я сам. Я был ужасно голоден. И когда холмы остались позади, а передо мной протянулась римская дорога, прямая, как стрела, направленная к городу Карлайлу, я уже понимал, что потребуется немалое самообладание, чтобы пересечь границу на пустой желудок.

Я проехал мимо каменной деревеньки, прижавшейся к приграничным холмам, суровой и агрессивной на вид, приблизился к покрытой мхом стене, окружавшей владения некоего джентльмена. На этой стене виднелось объявление аукциониста, гласившее, что собственность будет продана «сегодня, целиком и полностью». Такие же объявления мелькали между деревьями и были хорошо видны с дороги. В главных воротах пара вставших на дыбы геральдических зверей в отчаянии ожидала посыльного из Карлайла, который — что за странный вид! — сидел в вагоне за столом, заставленным каталожными ящиками.

Трагедия этого благородного дома типична для нашей переходной эпохи, и она изгнала из моего сознания мысли о голоде. Я был расстроен так, словно это был мой собственный дом. По всей стране последние прекрасные светочи воспоминаний о XVIII веке безжалостно задуваются налоговыми инспекторами.

Я проехал через темный, холодный лес и оказался в парке, где, возле озера, вздымались башни и оборонительные стены замка, в котором сегодня никто не смог бы жить или умереть. Его имя сверкает в пограничной поэзии, словно обнаженный меч, а теперь он стоит опустевший и заброшенный, и ряды слепых окон грустно смотрят на окружающие леса. Несколько автомобилей стояли на неухоженной лужайке, а двери были распахнуты настежь, пропуская внутрь отвратительную, жалкую компанию.

Я часто замечал, что аукционный зал способствует проявлению худших свойств человеческой натуры. Даже «Кристис» провоцирует лучших людей на приступы жадности, и от гинеи к гинее нарастает тайное, но настойчивое чувство стыда и неловкости. Бизнес, основанный на том, чтобы завладеть чужим имуществом, определенно нельзя назвать чистым. А в просторном зале, ставшем свидетелем трагедий и триумфов старинных семейств» ныне толпятся люди в котелках и с дорогими трубками. Кажется, что в каждой тени скрывается возмущенный призрак прошлых обитателей и гостей. Ужас смерти и забвения и унижение ощущались в этом замке столь остро, что я едва не поспешил уехать прочь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 143
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?