и безжалостно жадное лоно, что ему доводилось пробовать на своем веку — а Винсент жил не монахом, хоть у него редко возникали сердечные привязанности. Требовательная и ненасытная, Кресси держала его в плену своих бедер, пока Винсент не вырубился от усталости после очередного оргазма. Он с трудом мог вспомнить — на ней или под ней?

Наутро он чувствовал себя измотанным, точно Кресси, как вампирша, выпила из него половину всей крови.

В каюте стало ненамного светлее, и одеваться Винсенту пришлось наощупь. Рубашку, чтобы не перепутать пуговицы, он застегивал, уже поднявшись на палубу. По крайней мере, ветер смягчился. Воздух немного потеплел. Земля приближалась.

Винсент попробовал окинуть взглядом остров Картера. По статьям, что публиковала родная Винсенту газета «Виллермур дейли», сюда его и пославшая, можно было судить, что жить на острове способны только те, кого не смущало вернуться в восемнадцатый век, если не раньше. Однако ж Реджи Дайер провел ради своего репортажа на острове целые выходные — и ничего с ним не случилось. Винсент заставил себя поверить, что свербящий затылок на сей раз обманывает его.

Винсент не ел почти сутки, но на корабле, где предощущение тошноты всегда бродило где-то рядом, он и не испытывал голода. Только когда судно пристало к берегу, он рискнул сжевать яблоко, игнорируя отсутствие аппетита.

Команда выгружала из трюмов какие-то ящики, забитые и опечатанные так плотно, точно нечто могло вырваться изнутри них. Точно нечто в их бессветных недрах могло желать этого: дубленые ремни крест-накрест и внахлест опоясывали каждый. Толстые шляпки крупных гвоздей смутно поблескивали в рассеянных утренних лучах. Винсента, бродящего по палубе, матросы не замечали.

На песчаном береге у пирса собралась группка людей. Винсент щурился, пытаясь рассмотреть их. На всех была одежда без рукавов, вроде того жакета, что носила Кресси, но серого цвета и — это Винсент мог сказать на расстоянии — из куда более дешевой ткани, судя по тому, как грубо хлопали на ветру полы. Лица их ниже глаз скрывали белые шарфы, и концы их трепетали под затылками, точно крылья стрижа.

Что же сама Кресси? Она прошла мимо Винсента, и на мгновение ему показалось, что она готова сделать вид, будто они не знакомы.

Однако она обернулась и с улыбкой помахала ему рукой, прежде чем спуститься по трапу.

— Удачи, мистер Мейсон. Без нее на этом острове никуда. И — не связывайтесь с чудовищами.

Никакого багажа при Кресси не было. Она сошла на берег — как и прошлым вечером — босая, и когда ноги ее зарылись в рыжий песок, странные фигуры склонились перед нею в низких поклонах. Затем двое из них предложили ей руки, точно собирались вести Кресси вслепую. Она величественно положила свои ладони поверх загорелых рук своих слуг. Неужто она и правда была принцессой? Винсент понял, что в порыве жгучего любопытства склонился над бортом, силясь различить в гуле ветра, о чем говорят на берегу странные люди. Шепчут ли они ей «Ваше высочество»? Но он, конечно, не мог расслышать.

Он видел, как удаляется Кресси — она больше ни разу не обернулась — но зато один из слуг, замыкавший процессию, кинул на Винсента взгляд через плечо. Расстояние мешало рассмотреть, однако Винсент мог поклясться, что это был недружелюбный взор, и определенно адресованный именно ему. Гудение в затылке не давало ему сомневаться.

…продолжение следует…