дядька был какой-то… надуто-торжественный, что ли. И еле заметно — тяготился этим, видно больше врач, а не бюрократ. Впрочем, это и по нашивкам понять можно.

— А как же!!! Но, не в мою смену! — с радостным гоготом ответил Тубус, которому оказалось не чуждо чувство юмора, явно расслабляясь. — Так хотел-то чего?

— А что вообще со мной? — уточнил я в общем-то естественный вопрос.

— Судя по данным — лёгкая дистрофия, повреждения нейронов, нервное истощение. Продиагностируем, конечно, но медблок Инвиктуса редко ошибается.

— А это с чего меня так? — поёжился я.

— Некорректное и неправильное вхождение в симбиотическое состояние с ИЛ Инвиктуса, — как само собой разумеющееся выдал собеседник, обозначив «синергию» по-научному. — Впрочем, ты с потока первого года, так что претензий к тебе нет…

— А у меня есть, — злобно буркнул я, искренне возмущённый. — Теодор, чтоб его!

— Теодор Матеуш, мастер-наставник? — уточнил лекарь, на что я кивнул. — Не вполне обоснованные претензии, хотя в чём-то понятные.

— А хоть вы объяснить толком можете?

— Могу.

И объяснил, причём Теодор в общем оказался не столько скотиной, сколько не пророком. Итак, синергия вещь к которой идут долго и не без труда. Достигающаяся путём… Специальных тренировок, работы с собой и Инвиктусом, в некоторых случаях — даже с «точно дозированными психотропными препаратами, под присмотром медика». И никому, кроме пророка, или фантазёра (ну, по крайней мере — со слов Кластера) в голову синергия первогодки с Инвиктусом просто прийти не может. Даже с моим уровнем сопряжения. Тут и мои особенности сказались и «наследие прошлых владельцев твоей машины». В общем — практически чудо, но. Синергия, объединение живого разума и ИЛ в этакое «я-мы» вещь не слишком простая, а главное — небезопасная. И пилоту, и Инвиктусу. Требующая понимания и контроля сознания. Итак, что происходило со мной и Бронзовым (примерно, как понятно), со слов вещающего Кластера.

В зависимости от когнитивных способностей и возможностей человека и качеств вычислителя и самого ИЛ, происходит плавное «делегирование полномочий». И ИЛ использует трудно достижимую машиной многозадачность живого разума, и человек вычислительные мощности Инвиктуса. В зависимости от целей, задач и всякого такого. А у нас вышло, что перегруженный задачами Эмик нагрузил мой мозг, меня несколько отупив. Просто посчитав меня как дополнительные вычислительные мощности. При этом, я падение своих мыслительных способностей отметил в неосознанном, задействовав ряд процессорных мощностей ИЛ. Он же скомпенсировал задействоаанное мной…

Выходила комичная, но печальная в перспективе картина. Мы с Эмиком, толком не зная что делать, «тянули одеяло», причём с лучшими намерениями. И, в итоге, у меня начались проблемы. Но медблок Инвиктуса свое дело знает и начал меня латать. Используя мои же запасы питательных веществ и плоть. Самое забавное, что Эмик может не вполне осознавать всей этой пакости.

— Потому что синергия происходит по воле пилота, контролирующего процесс, — озвучил Кластер вылезающему из какой-то диагностической приборины мне. — О случаях неосознанной и спонтанной синергии я даже не слышал, что показатель. Опыт у меня большой, смею заверить.

— Верю, — честно ответил я. — А что мне…

— Лечиться. Потом пройти экспресс-курс «Ментального сопряжение с ИЛ Инвиктуса»

— А лечиться долго?

— Примерно неделю. Можно ускорить, но не рекомендую — рад повреждений носят неприятный характер, — вещал медик, вглядываясь в браскомм с информацией. — И если «поставить на ноги», как выражаются всякие… легионеры, — как ругательство выдал он, — тебя можно за дюжину часов, то долговременные последствия травмы практически неизбежны. Проявятся не сразу, но лет через десять-двадцать нарушения в когнитивной сфере вне Инвиктуса — при подключении он сможет скомпенсировать ущерб — практически неизбежны. Да и в физической понадобится регулярное терапевтическое лечение.

— Неделю так неделю, вам виднее доктор, — проявил я непонятное нежелание становится умственным и физическим калекой через десяток-другой лет.

В общем, поместили меня в палату, в палате — в медицинский саркофаг. Который в меня воткнулся кучей всяких трубок и всякого такого и усыпил. На пару дней, как я понял, уже очнувшись. Браскомм и пилотский комбез я не снимал, да и не требовали этого. Так что время я узнал, как только открыл глаза. Чувствовал я себя отлично, но находился в саркофаге, с трубками проникающими сквозь комбез в меня. При этом — крышка открыта, а на меня смотри девица… Ну скорее женщина, лет тридцати на вид, с очень строгим выражением на лице. И в форме медперсонала.

— Больной, — посмотрела она на меня так, как будто я и был бушевавшим на Силицей энергетом, ну или близко к тому. — Излечение не завершено! Но его почтенство хранитель Тубус Кластер повелел прервать медикаментозный сон по осуществлении необходимых воздействий.

Так, это дядька молодец выходит: видно по физиономии врачихи, она бы меня в саркофаге всю неделю продержала во сне. А то и больше — знаю я таких, «излечим всех и никто не уйдёт незалеченным», хех.

— Вставать — нельзя! Прикасаться к медицинскому оборудованию — нельзя! Алкоголь и дурманящие препараты — нельзя! Нарушать режим сна — нельзя!

— А что можно-то? — успел вклинится в поток «нальзяшек» врачихи.

— Можно… — сморщилась она, заметно страдая от этого гадкого, в её представлении, слова, — всё, кроме вышеозначенного! И приём посетителей после восьми по Академии… разрешён⁈ — возмущённо выдала она, всматриваясь в браскомм. — Ну это мы ещё посмотрим! — выпучила она глаза в гневе, покраснев.

И выбежала, явно с кем-то скандалить, на тему того, почему это меня в кандалы скорбных разумом не заточили и не через клизму питают. Страшная женщина, оценил я, проверяя а что это тут у нас вообще можно то. И оказалось, что кроме пребывания в саркофаге ближайшие четыре дня — можно всё. Даже подключение к сети было через медицинский терминал, не хуже нашего в апартаментах. Ну и больше трёх посетителей зараз нельзя, что учитывая небольшую палату и здоровенный саркофаг — скорее норма. Диагностику и лечение осуществляет он, кстати говоря. Да даже барахло моё, включая рассекатель и игольник, лежит под рукой. Последние я пристроил под крышкой саркофага — ну мало ли. Что бы и как не было — а на меня даже во время Триумфа покушались наймиты Ульверов. В общем — спокойнее будет.

А дальше я посмотрел раздел почты и… ну просто охренеть — полтысячи личных обращений, на тему «а не соблаговолит ли шевалье Безмолвный дать аудиенцию страждущим соученикам у его лечебного саркофага?» И это, блин, дословная цитата из первого прочитанного письма, озаглавленного «Прошение».

— Да ты стал популярным типом, Гален, — сам себе, не без иронии, сообщил я. — Ну… ладно. Аудиенции мы пока давать не будем. А вот с приятелями и, главное, командой увидеться не помешает.

И начал сам кидать сообщения товарищам, правда разбив их на «группы» по трое. Ну, помимо команды есть соседи, с довольно сносными отношениями. Веснушка рыжая, в конце концов. Да и Лаура Форест в корреспондентах мелькнула, с интерсом о «здоровье героя». Ну… с ней отдельно, может что-то и того-этого. И если ОПЯТЬ явится какая-то сволочь, то я ей не позавидую, с весёлой, но уже несколько истеричной злостью озвучил я. И, блин, решу с этой пакостью свои проблемы, вне зависимости от пола, возраста, биологической принадлежности… Да агрегатного состояния, блин!

На последней мысли я сам посмеялся, ну и стал ждать товарищей.

2. Раздача аудиенции

Первыми моё лечильное ложе посетил Себ, Олаф и Гилла. Думал позвать и Мари, но всякие там отношения Сидороффых… И Мари не обидится, не говоря о том, что с Олафом у неё что-то то ли не заладилось, то ли вообще я неправильно интерпретировал их интерес-отношения… В общем, у колобка с девчонкой отношения были хорошими, не портились, она даже чмокала его в мускулистую физиономию время от времени… Но ничего намекающего именно на отношения. Вообще — такое поведение в плане «близких контактов напоказ» вроде и «несвойственно» для аристократии, но «свойственное», как я уже не раз убеждался, ОЧЕНЬ размытое понятие. А Олав и Мари с очень специфичным, бросающимся в глаза колоритом — традиции там планетарно-исторические и всякое такое.

Так вот, Мари я решил позвать отдельно — не в плане там подкатить или что-то такое. Просто из всей команды она, после первого косяка, практически не косячила. Очень полезный, бесконфликтный член команды, на которую я тратил меньше всего времени, в плане просчитывания и всякого такого.

А вообще — даже смешно вышло с очерёдностями, в том смысле, что девчонок — ну там Мари, ту же Хлою, ну и само собой Лауру — я позвал отдельно. Просто выходило, что Мари не вызванную сразу — надо выделить, да и общение в рамках команды посторонних не подразумевает. Хлоя — с ней вообще отдельная песня. Она, при всех прочих равных, не слишком хорошо социализирована, а в личном общении со мной — ведёт себя то ли как смущающаяся первоклашка, то ли чёрт её знает как. Ну и свидетели