этой идиллической картиной, путник может оставить свою лодку и подняться наверх по лестнице. Если он это сделает, перед его глазами откроется газон размером с парк, усеянный группами деревьев, тут и там растут в одиночестве могучие старые деревья: дубы, вязы или каштаны; В конце этого газона вечнозеленые заросли с гравийными дорожками обрамляют красивый дом; выражаясь словами агента по недвижимости, благородное поместье. Это Ллангоррен Корт, и здесь живет владелица прогулочной лодки, а в перспективе обладательница всего дома с двумя тысячами акров окрестной земли.

Лодка называется в ее честь – Гвендолин, сокращенно – Гвен; обычно ее называют Гвен Винн; леди с необычными привычками и склонностями, она стала достопримечательностью округи. Она не только любит кататься в лодке по реке, но и охотится, ездит верхом, возглавляет церковный хор, играет на церковном органе, заботится о бедняках в приходе – почти весь приход принадлежит ей, вернее, будет принадлежать, и у нее для всякого найдется улыбка и приветливое слово.

Если она вне дома, на лужайке, турист, будучи джентльменом, уйдет: земли Ллангоррен Корта – частная собственность, и появление чужака может рассматриваться как вторжение. Тем не менее спускаться по ступенькам к лодочному причалу он будет неохотно и со вздохом сожаления, что хорошие манеры не позволяют ему просто познакомиться с Гвен Винн без потери времени и церемоний представления.

Но у моих читателей подобного препятствия нет; и я представляю им ее, когда она прогуливается по газону прекрасным апрельским утром.

Она не одна: рядом с ней еще одна леди, по имени Элеанор Лиз. Они ровесницы – обеим чуть за двадцать, – но в остальном совершенно не похожи друг на друга, даже представляют собой контраст, хотя на самом деле они отдаленные родственницы. Гвендолин Винн высока, с развитой фигурой; лицо у нее белое и сверкающее, с сине-серыми глазами, а волосы хромово-золотистого цвета, который, как говорят, так свойствен уроженцам Уэльса. Эти волосы так очаровали римских солдат, что те оплакивали день, когда их отозвали домой для защиты их родного города на семи холмах от готов и вестготов.

Внешне Элеанор Лиз – противоположность всему этому: у нее смуглая кожа, каштановые волосы, черные глаза, а фигура стройная и миниатюрная. Тем не менее она красива; ее можно назвать хорошенькой; а вот к ее родственнице это слово неприменимо: Гвен прекрасна.

Столь же различны они и по характеру: Гвен говорит свободно и смело, немного излишне быстро и, может быть, чуть властно. Элеанор сдержана и робка; обычно, как и подобает в ее положении, она держится незаметно; потому что и в этом между ними различие, даже контраст. Обе сироты; но сиротство их совершенно различно по условиям и обстоятельствам: одна наследница поместья, приносящего ежегодный доход в десять тысяч фунтов, вторая не наследует ничего, кроме старинного родового имени; больше того, у нее нет никаких средств к существованию, кроме тех, что она может извлечь благодаря своему превосходному образованию.

Несмотря на разницу в положении и очень далекое родство – девушки даже не двоюродные сестры, – богатая ведет себя по отношению к бедной так, словно они дочери одного отца. Никто, глядя, как они под руку прогуливаются в кустах и оживленно и дружески разговаривают, не подумает, что миниатюрная смуглая девушка – платная «компаньонка» леди, идущей с ней рядом. Но именно в таком статусе Элеанор живет в Ллангоррен Корте

Только что миновал час завтрака, и девушки вышли в утренних платьях из легкого муслина, подходящих для такого времени и дня. На газоне пасутся два красивых пони; время от времени они посматривают на вола, который грозит им рогами.

Заметив девушек, животные устремляются к ним; пони протягивают шеи, чтобы их почесали; вол также требует ласки. Особенно они обращают внимание на свою хозяйку, мисс Винн.

Но именно в это утро Гвен как будто не настроена задерживаться с ними; она даже не захватила с собой обычное лакомство – кусочки сахара; прикоснувшись своими тонкими пальцами, ласково сказав что-то, она проходит, оставив животных явно разочарованными.

– Куда ты идешь, Гвен? – спрашивает ее спутница, видя что та идет целеустремленно и в явной задумчивости. Руки они теперь отняли: их разъединила встреча с животными.

– В летний домик, – следует ответ. – Хочу взглянуть на реку. Утро яркое, и река должна быть очень красива.

Так оно и есть; девушки видят это, войдя в павильон; из него открывается прекрасный вид на долину, с рекой внизу; река под солнцем блестит, словно из полированного серебра.

Гвен прихватила с собой бинокль и сейчас смотрит в него; само по себе это свидетельствует о какой-то заранее намеченной цели, не известной спутнице. Только после того как Гвен долго держит бинокль у глаз, спутница начинает догадываться, что ее интересует что-то другое и более захватывающее, чем вода Уая или зелень на его берегах.

– Что там? – наивно спрашивает Элеанор. – Что ты видишь?

– Всего лишь лодку, – отвечает Гвен, с виноватым видом опуская бинокль, словно понимая, что ее поймали. – Наверно, какой-нибудь турист направляется в аббатство Тинтерн. Может, лондонский кокни[14].

Молодая леди обманывает. Она знает, что в лодке совсем не турист. Возможно, он из Лондона – этого она не знает, но отличается от кокни, как Гиперион[15] от сатира; так во всяком случае она считает. Но свои мысли компаньонке не сообщает; напротив, скрывая их, добавляет:

– Как этим горожанам нравится плавать по нашему Уаю!

– Что тут удивительного? – спрашивает Элен. – Тут так красиво; могу сказать, что здешние виды ни с чем нельзя сравнить; ничего подобного нет во всей Англии.

– Я не удивляюсь, – отвечает мисс Винн на вопрос. – Меня только они немного раздражают. Все равно что осквернение священного ручья. Ведь они оставляют на берегах обрывки газет и остатки своих пикников! Не говоря уже о том, что можно в эти упадочнические дни на реке встретить этих грубиянов, продавцов из города, работников с ферм, углекопов, откатчиков – кого угодно. Я готова сжечь «Гвендолин» и больше никогда не брать в руки весла.

Элен Лиз недоверчиво смеется и отвечает:

– Было бы жалко, – говорит она серьезно-комичным тоном. – К тому же бедняки тоже имеют право на развлечения. У них такое случается не