– Интересно, каких, – буркнул Луций.

– Что, простите?

– Да, да, буду обращаться. Что надо сделать?

– Подойдите к птице и отрежьте голову.

Луций провёл ножом по изображению, и голова отделилась, но так и зависла в воздухе.

– Вы обращайтесь, обращайтесь, не обращайте внимание, – поторопил его старик. – У меня гений слабый, зависает постоянно. Юпитер принял вашу жертву.

Луций опустился на колени и, запинаясь, зачитал воззвание к Юпитеру-Хранителю. Когда он закончил, каменное изваяние заколебалось, подёрнулось дымкой, потемнело, а потом перед Луцием появилось какое-то невероятного вида кресло, а в нём сидел мужчина в ярко-красном комбинезоне: гладко-выбритый, с тёмными усталыми глазами и коротким ёжиком чёрных с проседью волос.

– Ты кто? – спросил он.

– Он существует… – пробормотал жрец за спиной Луция и упал в обморок.

Луций в изумлении разглядывал мужчину, а мужчина, склонившись, изучал обстановку.

– Это мой храм, что ли? А чего такой убогий? – спросил он и обиженно поджал губы.

– В-вы – Юпитер? – выдавил из себя Луций.

– А тут ещё кто-то есть? – ядовито поинтересовался бог. – Ты меня изрядно удивил, парень. Я уже пару тысяч лет про вашу дыру не вспоминал, и тут на тебе: вызов.

– Пару тысяч лет? – удивился Луций. – Неужели так давно никто к Вам не взывал?

– Видимо нет, – пожал плечами Юпитер. – Постой… – он застыл с поднятым пальцем и вдруг расхохотался. – Точно! У вас император был тогда, дурак-дураком, Септимием звали, кажется. Он реформу языка затеял и решил все религиозные тексты обновить. Вот он, видимо, настройки и сбил. Ты текст обращения где взял?

– У нас чурки косорукие, простите, бритские строители, когда атриум ремонтировали, ларь с пенатами уронили. Разбили в дребезги, а в одном из них бумажка оказалась. Мама выкинула, а я из ведра вытащил, а там вот, – Луций протянул пожелтевший листок.

– Наверное, дореформенная, – кивнул Юпитер. – Ну, раз смог вызвать, рассказывай: чего хотел-то.

– Я… Да я не для себя. Слушайте, а почему вы не похожи на… Ну… Только не обижайтесь, ладно?

– Так лучше? – спросил Юпитер, превращаясь в строгого седого бородача в красной тоге.

– Не, – скривился Луций, – что я, ребёнок, что ли, давайте, как раньше.

Юпитер вернул прежний облик и откинулся в кресле, сложив руки домиком.

– Ну, рассказывай, только покороче, у меня много дел.

– Вот вы же верховный Бог, да?

– Я тебе больше того скажу: я весь ваш мир создал и людьми заселил.

– А как тогда Вы терпите все эти, мерзости, которые на планете творятся?

– Слушай, – Юпитер подался вперёд. – Честно тебе скажу: мы давно отсюда свалили. Людишки так себе получились. Да чего там: дерьмо народец. Мы по-быстрому новый мир накидали и живём там. А этот… Я развоплотить хотел, а Юнона разнылась: "Не надо, не пачкайся, потом этими же руками еду брать будешь". Я плюнул, сказал: "Любите друг друга… Как хотите" и больше тут не появлялся. А когда вызовы перестали проходить, то у меня ваша клоака совсем из головы вылетела. Так что вы там уже наворотили?

– Мы? – Луций скомкал тогу в районе сердца. – Я лично в этом разврате не участвую!

– Ты, юноша, прежде чем ко мне в храм идти, поинтересовался бы личностью небожителя, – недобро усмехнулся Юпитер. – Ваши много глупостей про меня написали, но большинство – правда. Я, в отличие от тебя, не ханжа.

– Да? – возмутился Луций, – а Вы с андроидами в отношения вступали?

– Нет, конечно, тогда и андроидов-то не было! А что, симпатичные? – заинтересовался Юпитер.

– Не особо, – загрустил Луций, вспомнив домашнего андроида, похожего на огромную грушу с кучей насадок. – Ну хорошо, а с животными?

– Ну как тебе сказать… Не то, чтобы… Скорее сам изображал то лебедя, то быка. Но это так, со скуки, не подумай чего. Кроме этих извращений есть ещё что?

– Наркотики, амброзией назвали, будто они наркотиками от этого перестали быть.

– Амброзией – это плохо. Я на использование этого названия людям права не давал. Это серьёзно. Ещё что-то?

Целый час Луций жаловался Юпитеру на творящуюся несправедливость: взятки, коррупция, вымогательство, принуждения, законы несправедливые, люди беспредельные. Юпитер слушал внимательно, потом рассеянно, потом, поглядывая на часы. Потом он остановил Луция:

– Стоп! Всё, что ты рассказываешь, звучит отвратительно. Пойду сам посмотрю. Стой тут никуда не уходи.

Изображение померкло, и снова возникло каменное изваяние Юпитера с отбитым носом. Прошло несколько минут, заворочался сзади жрец. Сел, потирая ушибленный затылок.

– Привидится ж такое, – пробормотал он, и тут же снова трон потемнел, поплыл, и появился Юпитер. Был он хмур и расстроен.

– Надо было тебе эту бумажку найти, – сказал он с досадой. – Две тысячи лет жил, горя не знал, а сейчас – как в грязи обвалялся. Б-р-р! – Передёрнул он плечами. – Ну ладно. Так чего ты от меня хочешь?

– Вразуми их, наставь на путь истинный!

– Стоп-стоп, ты конфессии не перепутал? Кого я там вразумлять должен? – Юпитер посмотрел на Луция с интересом. – А вот ты… Скажи мне, юноша, сколько тебе годиков.

– Двадцать три.

– Ого! Тебе двадцать три, ты до сих пор ходишь в школу…

– Я болел… – обиженно буркнул Луций.

– Ага, – кивнул Юпитер, листая блокнот, – вижу. Дизлексия, синдром ленивого желудка, подозрение на аллопецию и плоскостопие. Девушка есть?

Луций гордо вздёрнул подбородок:

– Нет в этом городе-лупанарии достойных дев!

– Ну, дело вкуса, – сказал Юпитер. – Мне больше недостойные нравились, с ними веселее. А есть у тебя хобби какое-нибудь?

– Не понял Вас…

– А что тут непонятного? Чем занимаешься в свободное время?

– Ну, – смутился Луций, – я на гение картинки люблю смотреть и представления разные. Но высокоморальные, – спохватился он, – и с глубоким смыслом.

– Ясненько… Ну вот что. Зря меня тогда Юнона остановила. Сделаю сейчас то, что хотел ещё две тысячи лет назад. Уничтожу этот кусок дерьма, чтоб не вонял на всю вселенную.

Сзади опять стукнулся затылок о каменную плитку.

– Стойте! – закричал Луций. – Нельзя же так! На земле множество детей! Они же ни в чём не виноваты!

– Не кричи, – поморщился Юпитер, – Я хорошо тебя слышу. Ну поставь себя на моё место. Вас восемнадцать миллиардов. Я вас перебирать буду до скончания веков. А у меня ещё нормальный мир есть, хороший, любо-дорого посмотреть. Эх, видел бы ты… Ну, допустим, я убью всех взрослых до… Когда у вас там возраст согласия? – Он оторвал взгляд от блокнота и ошалело уставился на Луция. – Вы вообще охренели? Хорошо, кто будет кормить тех, кто остался? Желаешь невинным деткам мучительной смерти от голода?

– Н-нет… – Луций нервно сглотнул. Он искал слова, которыми можно убедить Бога, но не находил.

– Что ты так перепугался? – с дружелюбной