улыбкой спросил Юпитер. – Ты – большой молодец: нашел истинную формулу обращения ко мне, искренне переживаешь за своих сородичей, а что сам человек-дерьмо, так я с пониманием… Нельзя всю жизнь прожить в выгребной яме и не завоняться. Мир я уничтожаю, спасибо, что напомнил, а тебе жизнь сохраню.

Он закатил глаза и пробормотал: "Хорошо хоть дальше орбиты не вышли, друг другом раньше увлеклись".

В храме потемнело. Чёрные пятна появились по углам, поползли, увеличиваясь в размерах. В прорехах загорелись звёзды.

– Ты не бойся, – сказал Юпитер, – Тебе ничего не грозит, не напрягайся так.

Чернота, усыпанная звёздами, как кислота разъедала стены и пол. Пятно доползло до старика, и через мгновение жрец улетел, кувыркаясь в прореху, так и не придя в сознание. Луций посмотрел под ноги: в космосе разлетались в стороны застывшие тела людей. Проплыла мимо толстая матрона с довольной улыбкой на лице, розововолосый мальчик в облаке разноцветных таблеток. Где-то вдали вроде бы прокувыркалась мама в обнимку с двумя нубийцами, но это было так далеко, что Луцию могло показаться. Под его ногами растворился последний квадрат пола, он успел увидеть истончающийся купол, похожий на панцирь черепахи, за ним мелькнул чей-то серый хвост. Луций висел в космосе, живой и невредимый, не дыша, не чувствуя холода. Перед ним сидел в своём кресле Юпитер, заметно повеселевший.

–Ну, что? – сказал он. – Пора прощаться! Спасибо, что позвонил. Страшно представить, что было бы, выйди этот гадюшник в космос. В общем, ты —большой молодец. Благодарность тебе от всей Вселенной. До сих пор удивляюсь, как я о вашем мире мог забыть? Защитная реакция психики, наверное.

– Подождите! – закричал Луций. – А я?

– А что ты? Я тебе жизнь сохранил.

– А где мне теперь жить?

– Здесь, – Юпитер неопределённо махнул рукой.

– Божечки! – взмолился Луций. – Заберите меня к себе, в свой мир, пожалуйста!

Юпитер приблизился к нему и сказал:

– Вот честно, откровенность за откровенность: не хо-чу. Скучный ты!

Сказал и исчез.