– Тебе не нужны деньги?

Он полагал, что деньги станут, по крайней мере, частью решения ее нынешней проблемы.

– Мне не нужны деньги.

Удивительно хорошая новость.

– Можешь сказать, наконец, в чем проблема?

– Я пытаюсь сказать, но ты учиняешь мне допрос третьей степени.

– Прости.

Он вынудил себя оставаться спокойным. Однако призвал себя сделать вид, что просто наблюдает за подозреваемым, а в этом случае его терпение было поистине бесконечным.

– Это кое-какие парни, – призналась она. Потянулась за сумкой и принялась рыться в ней. – По крайней мере, полагаю, что они парни. Судя по разговорам, это должны быть парни.

Она вытащила стопку бумаг:

– Называют себя фанатами, но очень уж пугающие.

Трой потянулся к смятым распечаткам имейлов, отметив легкое беспокойство в лице сестры.

– Что они говорят?

В ожидании ответа он стал читать имейлы с шести электронных адресов. Каждый с ником, у каждого свой стиль изложения. По большей части похвалы, предложения секса и намеками на стремление владеть ею единолично. Никаких прямых угроз, однако любое послание могло быть началом чего-то зловещего.

– Ты знаешь какие-то адреса? Или ники?

– Даже если я и встречалась с ними, все равно не помню никого. Но я встречаюсь со многими людьми. Очень многими. А еще сотни видели меня на сцене, и знаешь, – она пожала худенькими плечами, – они читают мой блог и полагают, что мы друзья.

– Ты ведешь блог?

– Все певцы ведут блоги.

– Не следовало бы.

– Да. Не все такие параноики, как ты.

– Я не параноик.

– Ты не доверяешь людям, Трой.

– Только потому, что большинству из них вообще нельзя доверять. Я собираюсь отдать все это нашему эксперту по угрозам и посмотрю, есть ли повод волноваться.

Трой вовремя вспомнил о необходимости посмотреть на часы. Если он не уйдет как можно скорее, Вегасу придется взять на себя встречу с болгарами.

Он допил кофе, надеясь, что Кассиди сделает то же самое.

Не сделала.

– Дело не только в имейлах, – призналась она.

– Вот как?

– Люди начали торчать у входа на сцену после моего шоу, требуя автографов и селфи.

– Сколько человек?

– Пятьдесят, может, больше.

– Пятьдесят человек ждут, чтобы взять автограф?

– Знаешь, твоя уверенность во мне просто вдохновляет.

– Дело не в этом.

Хотя, честно говоря, дело именно в этом. Он был удивлен, что у нее столько поклонников.

– Ситуация меняется быстро. Загрузки моих песен, продажи билетов. Предложения рекламы. На прошлой неделе какой-то мотоциклист ехал за мной до самого отеля в Чикаго. Было очень страшно.

Вот и говори о том, что лучше похоронить инициативу. Это может быть действительно опасно.

– Ты была одна?

– С девочками из бэк-вокала.

Он облегченно вздохнул.

– Я все гадала. Ну, знаешь, думала.

Голубые глаза были широко раскрыты, лицо выглядело бледным и осунувшимся.

– Не могу я немного пожить у тебя? Совсем недолго? Здесь уж точно безопасно, а в моей квартире я почти не сплю.

– Здесь?

Чувство долга явно вошло в противоречие с желанием уединения.

– Совсем недолго, – повторила она, с надеждой глядя на него.

Трою отчаянно хотелось отказать. И он искал способ деликатнее это сделать.

У них один отец, но тот умер несколько лет назад. Мать Кассиди, как всем известно, с прибабахом. Последнее, что слышал о ней Трой, – она жила с каким-то скульптором-хиппи в горах Орегона.

Следовательно, он – единственный родственник Кассиди. Во всяком случае, единственный нормальный родственник. Ну и как после этого ее прогнать?

– Как долго?

Ее лицо расплылось в сияющей улыбке. Спрыгнув с табурета, она обежала островок.

– Ты самый лучший.

Он далеко не лучший. Мало того, еще не согласился, чтобы она осталась.

Но она удивила его тем, что крепко обняла и стиснула руки:

– Спасибо, старший братик.

Его сердце на секунду сжалось.

– Добро пожаловать, сестричка.

Она отстранилась:

– Ты обязательно полюбишь Дрейка.

Минуту!

– Ты хочешь привести сюда бойфренда?!

Это позволяет увидеть ситуацию в совершенно ином свете. Ни за что и никогда какой-то чужой парень не будет жить в его квартире!

– Дрейк не мой бойфренд, – сообщила она, радостно сияя глазами. – Он мой сын.

У Милы Стерн имелась миссия, временами казавшаяся обреченной на провал, но Мила не сдавалась. Стерны вообще никогда не сдаются. Ее родители, сестры и братья доказывали это каждый день.

В полдень она подошла к входной двери «Пайниен секьюрити», расправила плечи, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и мысленно прорепетировала вступительную речь.

«Пять минут», – скажет она Трою Кизеру. А ему нужно лишь выслушать ее в течение пяти минут, совсем немного, зато она может оптимизировать его бизнес на десять процентов.

Интересно, десять процентов – это солидно? Может, стоит остановиться на пятнадцати? Или пятнадцать слишком много?

Нет, не слишком. Количество женщин, нуждающихся в личной защите, растет с каждым месяцем. Да что там месяц, с каждой неделей, возможно, с каждым днем.

Да. С каждым днем. Так и надо сказать. Вполне справедливое требование. Пятнадцать процентов, и цифра растет с каждым днем.

Мила открыла дверь бронированного стекла. Компактная зона ресепшн обставлена в серых тонах, элегантная стойка из стали и тонированного стекла изгибается вокруг задней стены. За стойкой мужчина в черном. Короткая стрижка, квадратный подбородок, руки и плечи распирают рукава футболки.

– Чем могу помочь? – осведомился он низким голосом.

Она улыбнулась, пытаясь выглядеть дружелюбной и безобидной, именно такой, кому захочет помочь мужчина.

– Я ищу Троя Кизера.

– Вам назначено?

– Не на сегодня. Мы переписывались несколько недель, и мои планы были несколько гибкими.

Она замолчала, надеясь, что вот сейчас он скажет, что Трой Кизер готов с ней встретиться и даже намеревался назначить ей время.

– Как вас зовут?

Плохо, что он спрашивает о подобных вещах, но ничего не поделаешь.