— Извини, — сказала она. — Я не собиралась тебя запутывать. — Она высвободила руку. — Ты можешь звать меня Фиана.

Рука Джонни безвольно повисла. Она провела по его щеке тыльной стороной ладони.

— Я не могу не откликнуться на музыку, но мне тяжело переживать все это снова и снова, — объяснила она. — Будь умницей, Джонни. Пусть удача сопутствует тебе во всех делах. И не забывай свою скрипку, в ее звуках жизнь Старого Тома. Ведь это он научил тебя играть. — Она опустила руку и отступила. — А теперь мне пора.

Джонни сделал шаг к ней, но остановился, боясь вспугнуть ее.

— Кто... кто же ты, Фиана? — спросил он.

Ее лицо сделалось веселым и печальным одновременно. Она пошарила рукой в кармане и достала маленький белый предмет, сверкнувший в звездном свете, прежде чем она вложила его в ладонь юноши.

— Мы называем себя сидх, — сказала она. — Но ты знаешь нас как фей.

И с этими словами она исчезла.

Она не скрылась среди деревьев. Она вообще не сделала ни единого движения. Пальцы Фианы только что касались его ладони. В следующее мгновение ее не стало.

Джонни смотрел на то место, где она стояла, не понимая, что произошло. Он сделал несколько шагов вперед, разводя перед собой руками, надеясь в глубине души, что вот-вот дотронется до нее. Но на небольшой прогалине, кроме него, никого не было. Чувство одиночества стало еще острее. Он посмотрел на предмет, который держал в руке.

Это была маленькая скрипка, вырезанная из кости, не больше полутора дюймов в длину. Он перевернул скрипочку, провел пальцами по гладкой поверхности. На грифе было небольшое отверстие. «Наверное, чтобы носить ее на шнурке», — подумал он.

Джонни снова сжал скрипочку в руке и медленно сел. Фиана не могла просто взять и исчезнуть. Наверное, у него температура или что-то вроде того. Люди не исчезают.

Мы называем себя сидх... но ты знаешь нас как фей...

Феи. Правильно.

Должно быть, это была шутка, но как она сумела проделать фокус с исчезновением? В какой-то момент Джонни решил попробовать снова сыграть тот же мотив, но он заранее знал, что во второй раз это не сработает.

Не сегодня.

А может, и никогда.

Во рту пересохло. Он еще раз взглянул на скрипочку. Ощущение щемящей тоски начало проходить, но это его не обрадовало. Что-то произошло здесь, что-то странное, растревожив его. Если это был розыгрыш, то с какой целью его устроили? А если нет... что это могло означать?

Феи. Мы называем себя...

Но это казалось еще более нелепым.

Его рука начала дрожать. Он опустил резную скрипочку в карман. Фиана дотронулась до его руки, а потом просто исчезла. Как у нее это получилось? Никто не может двигаться с такой скоростью.

«Никто из людей», — подумал он. Но сразу же отбросил эту мысль.

Он огляделся вокруг — темные деревья, пустая прогалина, которая, казалось, так и ждала, что кто-нибудь выскочит на нее с криком: «Первое апреля — никому не верю!» Но только сейчас был не апрель.

По его телу пробежала дрожь, когда он надел куртку. Подняв футляр со скрипкой, он окинул прощальным взглядом место исчезновения загадочной незнакомки и торопливо пошел по велосипедной дорожке, которая должна была вывести его к Бэнк-стрит.

Они стояли в Волшебной стране — в двух шагах от мира Джонни — и наблюдали за тем, как он уходит. К женщине, назвавшей себя Фианой, присоединились еще двое.

Один был маленький старичок, на два дюйма ниже ее, усатый, с копной седых волос и сморщенным, словно печеное яблоко, лицом. На нем была коричневая куртка, синие рубашка и штаны, кожаные башмаки с загнутыми носами и большая широкополая шляпа с треугольной тульей. Звали его Дохини Тур.

Вторая была выше их обоих, коренастая мускулистая женщина с иссиня-черными волосами. В ее чертах проглядывало что-то лошадиное: плоский нос, широко расставленные темные глаза, квадратный подбородок. Ее звали Лоириг. Лишь ночной ветер обвевал эбеновую кожу женщины.

— Ты откликаешься на Фиану? — спросила Лоириг. В ее голосе прозвучала легкая насмешка. — Это что-то новенькое.

— Не ты одна можешь претендовать на это имя, Дженна, — вступил в разговор Дохини Тур.

Дженна пожала плечами:

— Во всяком случае, это не было ложью. Я не собиралась называть ему свое настоящее имя, даже произносимое.

— А если он вернется сюда в какую-нибудь из ночей и станет звать Фиану? — спросил Тур. — Арн знает, что он услышит в ответ.

Дженна подняла глаза к небу, туда, где висела Арн — полная луна, окутанная тайной.

— Я дала ему талисман, — сказала она.

— О да! — вмешалась Лоириг со смехом, напоминавшим лошадиное ржание. — Неизвестно еще, что он принесет этому мальчику.

— Ничего плохого, за это я могу поручиться.

— Да, скорее всего, — согласился Тур. — А может, встречу с Пэк из Паксилла?

Дженна вздохнула и отвернулась от своих товарищей.

— В моем пруду и так слишком много головастиков, — сказала она. — У меня нет ни времени, ни запасного сердца еще для одного.

Тур понимающе кивнул:

— Тяжело смотреть, как они увядают и умирают в мгновение ока.

— Я не могу понять, что ты в них находишь? — добавила Лоириг. — В них ведь совсем нет жизненных сил.

— Они горят так ярко, — сказала Дженна. — Меня всегда привлекал этот свет. Они уходят быстро, поэтому должны гореть ярко, или не будут видны вовсе.

— Как ты можешь скучать по ним? — спросила Лоириг. — Они же плодятся словно кролики.

— Люди любвеобильны, — сказала Дженна с улыбкой.

Лоириг хмыкнула:

— Лучше давайте мне каждый день по хобу. По крайней мере, сил у них хватает на всю ночь. — Она усмехнулась, глядя на Тура, раздувшегося от гордости. — Когда они еще не очень стары, — добавила она.

Человечек насупился и бросил на нее сердитый взгляд.

— Если он снова придет, ты ответишь на его зов? — спросил он у Дженны.

Она покачала головой:

— Меня к тому времени здесь уже не будет. Я дала ему амулет, такой же, как Старому Тому, только Том вернул его мне. Джонни Фо может пойти туда, куда поведет его талисман, а может и не пойти — это его выбор.

— Так ты все же собираешься в путь? — спросила Лоириг.

— Ведь кто-то должен, если в этом году мы хотим проскакать под луной.

Все трое некоторое время стояли молча, думая о том, как долго уже не собирались фиана сидх в кавалькаду удачи.

Фиана сидх были феями-одиночками, не присоединявшимися ни к Благословенному, ни к Неблагословенному дворам. Лишь раз в месяц собирались они в кавалькаду и скакали по длинному извилистому пути, ведущему через их земли, по древним прямым дорогам и лунным тропам. Так обретали они свою удачу. Было нечто прекрасное в извивающейся веренице фей, скачущих под полной луной... Эта скачка заряжала их энергией, словно батарейки.