— Не плачь, дорогая, — успокаивал ее Макиавелли. — Ты же знаешь, я скоро вернусь.

— Тебе нельзя ехать, — всхлипнула Мариетта и, обращаясь к Биаджо, добавила: — Он не готов к такому длительному путешествию: плохо себя чувствует.

— Что с тобой, Никколо? — озабоченно спросил Биаджо.

— Старая болячка. Опять что-то с желудком. Но тут уж ничем не поможешь.

— Он обнял Мариетту: — До свидания, моя радость.

— Ты будешь мне писать?

— Обязательно, — улыбнулся Макиавелли. При улыбке с его лица исчезало обычное сардоническое выражение, и оно становилось даже привлекательным. Макиавелли поцеловал жену, погладил по щеке.

— Не сердись, дорогая. В случае чего обращайся к Биаджо. Он всегда поможет тебе.

Пьеро, войдя в комнату, так и остался у дверей. Никто не обращал на него внимания. И хотя его дядя был едва ли не самым близким другом Макиавелли, Пьеро почти не встречался с ним раньше. Сейчас юноша воспользовался случаем, чтобы получше разглядеть своего будущего господина. Среднего роста, Макиавелли казался выше из-за своей худобы. Коротко стриженные черные волосы, словно бархатная шапочка, обрамляли его голову. Маленькие, очень подвижные темные глаза сверкали над запавшими щеками. Длинный нос нависал над тонкогубым ртом. Задумчивое, настороженное, даже суровое выражение лица. Несомненно, он не из тех, кто позволяет смеяться над собой.

Видимо, почувствовав изучающий взгляд Пьеро, Макиавелли повернулся и вопросительно посмотрел на юношу.

— Это Пьеро? — обратился он к Биаджо.

— Да. Его мать надеется, что ты позаботишься о нем, проследишь, чтобы он не попал в беду. Макиавелли сухо улыбнулся.

— Анализируя неблагоприятные последствия моих ошибок, он, без сомнения, поймет, что добродетель и трудолюбие ведут кратчайшей дорогой к успеху в этом мире и к блаженству в мире ином.

Они тронулись в путь. По брусчатым улицам Флоренции лошадей пустили шагом, а миновав городские ворота, перешли на легкий галоп. Предстояла дальняя дорога, и всадники не хотели попусту утомлять лошадей. Макиавелли и Пьеро скакали впереди, двое слуг — чуть сзади. Все четверо были вооружены. Флоренция не воевала с соседями, но в государстве было неспокойно: за любым поворотом могли встретиться мародерствующие солдаты-наемники. Макиавелли молчал, погруженный в раздумье, а Пьеро — от природы не из робких, — глядя на сосредоточенное, хмурое лицо своего спутника, заговорить не решался. Несмотря на осеннюю прохладу, стояло чудесное утро. На душе у Пьеро было радостно. Хотелось не молчать, петь от восторга, задавать миллион разных вопросов. А они ехали и ехали. Солнце поднималось все выше, прогревая осенний воздух. Макиавелли так и не проронил ни слова, только время от времени жестом показывал, что надо перейти на шаг.

Макиавелли было о чем подумать. В поездку он отправился не по своей воле и приложил все силы, чтобы уговорить Синьорию послать кого-нибудь еще. И не только потому, что плохо себя чувствовал — хотя сейчас каждый шаг лошади отзывался болью в животе, — он также не хотел сразу после женитьбы огорчать Мариетту своим отъездом. Он обещал ей, что разлука будет недолгой, но в душе понимал: дни могут сложиться в недели, недели — в месяцы, прежде чем он получит разрешение вернуться домой. Как затягиваются дипломатические переговоры, он мог убедиться во время поездки во Францию.

И все-таки личные дела составляли лишь малую толику его забот. Италия находилась в отчаянном положении. Людовик XII, король Франции, обладал абсолютной властью. Он завладел большей частью Неаполитанского королевства, хотя Сицилия и Калабрия все еще оставались у испанцев. Ему принадлежал Милан с прилегающими к нему территориями. Он наладил хорошие отношения с Венецией, а города-государства Флоренция, Сиена и Болонья находились под его опекой. Он заключил союз с папой, и тот разрешил ему развестись с бесплодной и нелюбимой женой и жениться на Анне Английской, вдове Карла VIII. В благодарность Людовик XII выдал Шарлотту д'Албре, сестру короля Наваррского, за сына папы, Чезаре Борджа, и пообещал представить в его распоряжение войска, чтобы тот смог отвоевать владения, потерянные церковью.

Чезаре Борджа, известному по всей Италии как Эль Валентино — по названию герцогства, пожалованного ему Людовиком XII, — не было еще и тридцати. Капитаны его наемных войск — Паголо Орсини, глава знатного римского рода, Паоло Бальони, правитель Перуджи, и Вителлоццо Вителли из Читта-ди-Кастелло — прекрасно знали свое дело. И сам Чезаре показал себя бесстрашным и мудрым командиром. Силой оружия, подкупом, хитростью он захватил значительную территорию. Весть о его победах разнеслась по всей Италии. Воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, он вынудил Флоренцию подписать договор, по которому обязывался три года защищать город, получая за это крупное вознаграждение. Но вскоре флорентийцы, заручившись покровительством Людовика XII, приостановили действие договора и прекратили платежи. Борджа пришел в ярость и обещал при первой возможности отомстить Республике.

В июле 1502 года — года, к которому относится данное повествование, — Ареццо, подвластный Флоренции город, восстал и объявил себя независимым. Вителлоццо Вителли, самый способный из капитанов Эль Валентино, смертельный враг флорентийцев, казнивших его брата, и Бальони, правитель Перуджи, выступили в защиту мятежников и разбили флорентийский гарнизон. Его остатки укрылись в цитадели. В панике Синьория послала в Милан Пьеро Содерини, исполняющего обязанности президента Республики, чтобы тот ускорил отправку четырехсот кавалеристов, обещанных королем Людовиком. Выступить в Ареццо был отдан приказ и войскам Синьории, длительное время осаждавшим Пизу, но цитадель пала незадолго до их прихода. А тут еще Эль Валентино, обосновавшийся в захваченном им Урбино, потребовал прислать посла для переговоров. К нему выехал епископ Волтеррский, брат Пьеро Содерини, а сопровождал его Макиавелли. Однако французский король, верный обещанию, данному Флоренции, послал в Ареццо своих кавалеристов, и Чезаре Борджа пришлось отозвать капитанов.

Капитаны Борджа — сами правители небольших государств — не могли не опасаться, что при первом удобном случае герцог расправится с ними так же безжалостно, как и с другими. Узнав, что Чезаре заключил секретное соглашение с Людовиком XII, согласно которому король обещал помочь ему захватить Болонью, а затем уничтожить капитанов, они встретились в местечке Ла-Маджиони, недалеко от Перуджи, чтобы выработать общий план защиты. Вителлоццо Вителли, больного, на встречу принесли на носилках. Паголо Орсини прибыл в сопровождении брата-кардинала и племянника — герцога Гравины. Присутствовали также Эрмек Бентивольо, сын правителя Болоньи, братья Бальони из Перуджи, молодой Оливеротто да Фермо и Антонио да Венафро, правая рука Пандолфо Петруччи, правителя Сиены. Ради своей же безопасности капитаны решили действовать, но, зная вероломство герцога, действовать осторожно. Для начала в строжайшей тайне подготовить отряды, а потом нанести неожиданный удар. В их распоряжении имелись и пехота, и кавалерия, а также мощная артиллерия Вителлоццо. Посланники капитанов разъехались по разным городам, чтобы нанять еще несколько тысяч солдат, наводнивших Италию. А во Флоренцию был направлен гонец с письмом к городскому Совету: капитаны предлагали заключить с ними союз, ибо честолюбивые замыслы Чезаре представляли немалую угрозу не только для них, но и для Республики.