Что служило двигателем этого прогресса?

ПОЧЕМУ X – ЭТО НОВЫЙ Y

Для иллюстрации этой модели в Google были заданы вариации фразы «Х is the new…» (например,

«Грин – это новый…» или «Бен Ладен – это новый…»).

В итоге была получена случайная выборка.

ПОЧЕМУ ГОРОДА – ЭТО НОВЫЕ НАЦИИ

В 2002 году экономист и социолог Ричард Флорида выступил с удивительным тезисом. Люди перемещаются в поисках работы? Это вчерашний день. Сегодня все иначе: работа следует за людьми. Следовательно, в XXI веке идет борьба за креативный класс, потому что развитие и креативность становятся тесно связанными друг с другом. И выиграют в этой борьбе не нации, а города и регионы, в которых сойдутся «3Т»:

Технология: для развития нужны технологии, а высокотехнологичные центры – привлекательные работодатели.

Талант: для развития нужен креативный класс – антрепренеры, программисты, художники.

Толерантность: для развития нужна открытость. Иммиграция, альтернативные жизненные концепты – не угрозы будущему успеху (как любят утверждать европейские неоконсерваторы), а его предпосылки. Перемены происходят благодаря открытости общества.

Мы дополним «3Т» четвертым пунктом:

Временная перспектива: Флорида утверждает, что креативность стимулирует взаимодействие. Недостаточно собрать группу творческих людей, выжать из них все соки, а потом набрать новых. Креативность не рождается на заочных видеоконференциях по скайпу. Она возникает благодаря личному общению людей. Если компания в состоянии на протяжении многих лет удерживать своих сотрудников, в коллективе возникают доверие, толерантность и, наконец, креативность. То же самое, к слову, относится к городам и регионам.

Где вы раньше работали?

Где бы вы хотели жить?

«4Т»-города: Сан-Франциско, Копенгаген, Портленд, Мюнхен.

КАК МОЖНО ВСЕ ПОДВЕРГНУТЬ СОМНЕНИЮ

Большая часть моделей, объясняющих наш мир, базируется на представлении, что существует некая общая точка отсчета, корень, из которого берет начало линейное развитие. Люди жили в пещерах, потом открыли для себя огонь, следом – колесо, демократию, просвещение, права человека, микрочип. Графически развитие часто представляют в виде дерева – с корнями, стволом, устремленными к свету ветвями. И сколько бы разветвлений на нем ни было, все можно проследить в обратной последовательности и в итоге прийти в некую общую исходную точку. Эта классическая структурная модель, еще называемая «древом жизни», лежит в основе всей западной духовной историографии: от диэрезы Платона и гомо экономикус Джона Стюарта Милля – через эдипов комплекс Фрейда, объясняющий все психические состояния человека одним травмирующим моментом: разлучением ребенка с матерью, – до «дерева составляющих» Ноама Хомского.

Конечно, сравнение с деревом не совсем точное, но зато очевидное и вписывается в общепринятую схему причинно-следственных связей. Эта концепция хорошо сочетается с нашей верой в прогресс: мы берем пример с тех, кто стоит на две ступени выше нас, и никогда наоборот. Таким образом, развитие всегда носит линейный характер – снизу вверх, от более низкой к более высокой ступени, от варварства к цивилизованности. Образ дерева соответствует и нашей идее укорененности: нам нужны сильные корни, чтобы мы могли процветать. На этой идее базируются такие концепты, как национализм, происхождение, идентичность и семья как ячейка общества.

Два французских философа Жиль Делез и Феликс Гваттари критически переосмыслили «модель древа»: по их убеждению, она остается закрытой для изменений, «консервирует» иерархичность, регламентирующую, что ниже в развитии, а что выше. Взамен они предложили представлять нашу жизнь «горизонтально», не как развитие снизу вверх, а как децентрализованное движение по всем направлениям. В их модели ризомы все элементы связаны между собой, пересекаются друг с другом – и в то же время могут оставаться независимыми. Термин «ризома» они взяли из ботаники; он обозначает ползучий корнеподобный подземный стебель, из которого образуются новые побеги и корни растения. Как, например, у ландыша, имбиря или резеды. Некоторые считают Интернет такой ризоматической структурой. Ризома – это гигантская сеть, части которой связаны друг с другом, но в которой нет ни начала, ни конца, нет фактического состояния, а лишь непрерывное становление.

Если попытаться объяснить главную мысль Делеза одной фразой, то можно было бы сказать: «Горизонтальное вместо вертикального». По иронии судьбы, именно «картограф» горизонтальной упорядоченной структуры свел счеты с жизнью путем вертикального падения из окна собственной квартиры.

Если модель ризомы попытаться применить по отношению к себе самому, резонно задаться вопросом: можно ли представить, что мы вовсе не стоим на лестнице, что развиваемся не по вертикали, а по горизонтали, что становимся не лучше прежнего, а просто другими?

Внимание: это не ризоматическое изображение, поскольку все же присутствует «центральное звено» – вы сами. Всмотритесь в модель и задайте себе вопрос: «Кто я есть и сколько меня на самом деле?»

Можете ли вы представить себе мир, в центре которого вы не находитесь? В котором, возможно, вообще нет никакого центра?

ПОЧЕМУ ЛЕТАТЬ САМОЛЕТОМ ТАК ДЕШЕВО

В 1967 году адвокат Херб Келлехер сидел со своим клиентом Роллином Кингом в клубе в городе Сан-Антонио. В тот момент они занимались ликвидацией недавно разорившейся авиакомпании Кинга. Однако Кинг не собирался сдаваться без боя. Он взял салфетку, написал на ней названия трех техасских городов, переживавших в то время бум: Даллас, Сан-Антонио и Хьюстон, – и соединил их в треугольник. Келлехер наморщил лоб; тогда никто из них не подозревал, что только что родился феномен дешевых авиаперевозок. Величайшая революция в пассажирской авиации состоялась благодаря обычной салфетке. Какой же «рецепт» Келлехер и Кинг выписали низкобюджетным перевозчикам – лоукостерам?

• По возможности немногочисленные по своей географии прямые перелеты на короткие расстояния между важными городами («point-to-point»).