– Стейк? – бросил, проходя мимо, Альбер, один из населявших набережную бесчисленных бездомных.

– Бутерброд, – буркнул в ответ Миро, что означало, что выручил он совсем немного.

Миро резко поджал ноги при виде целого полка испанцев, марширующих вслед за поднятым высоко в небо нераскрытым зонтом гида. Просто полчище саранчи какое-то. Куда идут эти поклонники туристических маршрутов? Собор Парижской Богоматери – Сент-Шапель – Эйфелева башня – Лувр – «Мулен-Руж», быстрее, быстрее, чекань шаг, видоискатель к глазам, палец на кнопку, всегда будь готов нажать на спуск. Их автобусы отравляли планету – лишь ради того, чтобы они могли строем пройти по тротуарам огромных, спрутообразных городов!

Глядя на проезжающий мимо автобус, на боку которого красовался мускулистый, маслянисто блестящий Сильвестр Сталлоне, Миро подумал о том, как было бы хорошо, если бы к нему сейчас подошел жаждущий истинной культуры покупатель. Он проводил глазами стаю чаек, летящих вдоль Сены. Ему вдруг подумалось, что человечество наконец-то вступило в век утопий: нет больше нужды в тяжелом труде, теперь всякий может вволю отдыхать, бездельничать, читать книги, трахаться, обжорствовать, напиваться. Вот он, мир сплошных наслаждений. Какая-то женщина протянула ему книгу: «Письма Поля Клоделя[3]Жаку Ривьеру[4]».

– Вы знаете, о чем она?

Миро предположил, что в переписке, скорее всего, идет речь о литературе.

– Ох нет, это не по мне, извините!

Миро сунул в рот три подушечки жевательной резинки со вкусом лимона. Он не курил уже два дня – пытался бросить в седьмой раз за год. Он знал, что снова сорвется. Но когда? После следующей Стеллиной выходки?

Или он вытащит из пачки сигарету, в очередной раз случайно коснувшись влажной руки Фрогги, жуткого старика, который регулярно пытался продать ему изодранные в клочья старые, никчемные книжки?

– Неплохая работа у вас, букинистов: продавать книги вы горазды, а вот чтоб купить – так нет, черта с два!

Шаркая стоптанными башмаками, Фрогги потащился дальше и рухнул на ближайшую скамейку. Миро почувствовал, как у него по спине от отвращения поползли мурашки. Он резко встал.

– Генриетта, я до табачной лавки и обратно.

– Давай, беги в свою лавку, в первый раз, что ли? – пробурчала Стелла, угрюмо разглядывая обрюзгший силуэт Фрогги, который уселся всего в нескольких метрах от нее и явно не собирался уходить.

Вдруг перед ней, словно из-под земли, выросла женщина в темных очках и шерстяной шапочке; она накинулась на Стеллу:

– Где ваш муж?

– Какой еще муж? – откликнулась Стелла, в эти дни раздумывавшая над тем, как бы ей заполучить в законные супруги Брюса Уиллиса.

– Владелец вот этого лотка, невысокий брюнет, волосы до плеч. Он продал мне детективы!

– Миро? Он пошел пропустить стаканчик, скоро вернется.

– Все одинаковые, – процедила женщина. – Будто бы у меня других дел нет! Ладно, уж будьте добры, передайте ему вот это. Скажите, что нехорошо продавать книги, в которых не хватает страниц! Дело не в деньгах, он сделал мне хорошую скидку. Дело в принципе. И скажите, что я вернусь, чтобы он мне их поменял, слышите?

Когда Миро вернулся к лотку, Стелла метала громы и молнии.

– Меня слишком долго не было? Фрогги ушел?

– Да, ушел, – рявкнула Стелла. – А ты давай-ка предупреждай своих клиенток, что я им не жалобная книга! Сколько можно!

– Подожди, ты о ком? Что за клиентка?

– Да не клиентка, а просто мегера! В черном пальто и вязаном капоре.

– В чем, в чем?

– Ну это вязаная шапка такая, вроде шлема. У меня была в детстве такая шапка, мне она очень шла, ее связала моя ба…

– Вязаный капор, – повторил Миро, разглядывая сверток. – Ничего не понимаю. Я всегда проверяю товар. Это не мои книги.

– Может, ты забываешься, когда читаешь, и вырываешь страницы? – бросила ему Стелла, не любящая, когда ее перебивают.

Он разорвал пакет и вытащил три детектива, обернутые в газетные листы. Части страниц не хватало, из других были вырезаны слова или даже целые фразы. Казалось, что какой-то недовольный читатель свел счеты с этими книгами.

– Это какой-то розыгрыш, я уверен, – пробормотал Миро.

Перед глазами у него возникло хитроватое лицо Фрогги. Нет, старый хрыч вряд ли на такое способен. Миро с подозрением оглядел Стеллу Кроненбург: та оттирала от пыли металлические коробки с «Воздухом Парижа». Настоящая Валькирия: язык у нее подвешен хорошо, любой позавидует, но вот в голове такая пустота, что там наверняка ветер дует.

Он уже собрался было разложить книги на парапете, когда вдруг заметил крупный газетный заголовок:

УЛИЦА РОКЕТТ (ОДИННАДЦАТЫЙ ОКРУГ)

УБИЙСТВО КНИГОТОРГОВЦА

Окровавленный труп Ролана Френеля был обнаружен вчера утром в его лавке старой книги. В полицию обратился сосед книготорговца, встревоженный тем, что не видел месье Френеля уже несколько дней. Полицейские из отдела уголовного розыска пытаются раскрыть загадочное убийство. Первый осмотр магазина показал, что в данном случае речь идет не о краже со взломом.

Миро не сразу вник в смысл заметки. Он несколько раз перечитал ее. Внезапно ему показалось, что у него двоится в глазах: две оставшиеся книжицы были обернуты в точно такие же газетные листы. Он лихорадочно сорвал газеты, развернул, стал искать дату. Опубликовано вчера, значит, труп обнаружили два дня назад. Ошеломленный Миро прислонился к лотку. Как давно они с Роланом не разговаривали? Прошло года два, не меньше. Пару раз они сталкивались на блошиных рынках: то в Ванве, то в Монтрёе, но делали вид, что не замечают друг друга. А все из-за мелочи – книг, купленных вскладчину в северном предместье. Ролан тогда заподозрил, что Миро припрятал для себя ценный экземпляр. Миро был поражен. Он знал, что Ролан – тот еще параноик, но обвинить его, своего друга… Ролан так и не извинился: делал вид, что ничего не случилось, как будто случайно заходил к нему на набережную, хлопал по плечу, приглашал в ресторан. Но только в тот раз их старая дружба не выдержала. А теперь о примирении и подавно не могло быть речи. Ролан мертв, его убили. Почему? Зачем? Случившееся казалось совершенно нереальным. А Нелли? Нелли знает?

Надо позвонить, сейчас же.

– Генриетта! Присмотришь одним глазком?

– Пока я здесь, целыми двумя! – бросила Стелла.

Он поднялся по улице Дофин, зашел в табачную лавку, заказал кофе и спустился в подвал. Пролистал блокнот, куда он – если не забывал – записывал выручку за день, подслушанные на набережной разговоры, адреса. Набрав номер, он плечом прижал к уху трубку и развернул вырезку со статьей. Он все еще не мог поверить, что это правда. В последний раз он видел Ролана в Монтрёе, у Льевена, в июне. Или в июле?