оказалосьдостаточно, чтобы за одну неделю соорудить в северном крыле казармы полныйнабор необходимых помещений для одной роты, а за вторую - построить точнотакую же систему и в южном крыле, откуда рядовых необученных оперативнопереселили в северное. "Деды" со свистом покинули ряды войск, оставив ихнаедине с проблемами переходного периода. После этого уже и командиры рот стали глядеть друг на друга волками,несмотря на то, что до того вполне прилично относились друг к другу. Асоответственно и все прочие офицеры стали проявлять лишнюю нервозность, еслиречь шла о нарядах, караулах и прочих случаях, где происходилосоприкосновение интересов. В нарядах и караулах шли постоянные разборки вовремя приема-сдачи. Командование части пыталось примирить между собой оба подразделения, ноничего толкового у него не получалось. Драки между солдатами стали почтиобычным явлением, и, хотя они не доходили до опасной черты, за которойначинается то, что называется "массовыми беспорядками", не было никакойуверенности в завтрашнем дне. То есть большая буза могла произойти со дня надень. Теперь надо было удивляться не тому, как могла из-за сущей ерундыразвиться уже нешуточная вражда, и не тому, что из-за какого-нибудьочередного пустяка произойдет большой мордобой, а тому, что этот мордобойпока еще не произошел. Сменили друг друга несколько призывов, но вражда неунималась. Назначили командира первой командиром второй и наоборот. Но и изэтого толку не вышло. Оба начали смотреть на проблемы из другой канцелярии,но точно так же, как и прежде. Каждый считал, что его ребята были молодцы, ау преемника - дрянь. Получив под команду "чужих", оба ротных начиналидумать, что, попав в "хорошие руки", их новые подчиненные исправляются, апрежние, угодив под команду "козла", портятся. Не принесли облегчения ниперевод из роты в роту половины их личного состава, ни обмен старшинами. Когда началась война в Чечне, то кадрированную часть не тронули. Правда,командиру неофициально намекнули, что не худо бы подыскать отделениедобровольцев для пополнения одного из сводных мотострелковых батальонов,который уже находился на Кавказе. Хотя это было и не жесткой обязаловкой, атак, просьбой о дружеской помощи, поскольку округу спусти ли приличнуюразнарядку на "горячую точку". А наскрести по частям нужное числоболее-менее пригодных для дела пацанов оказалось трудновато. Нет, дело было, конечно, не в том, что не хватало желающих. Как нистранно, но не так уж и мало было пареньков, которые хотели поиграть сосмертью. Одни из самоутверждения, другие от легкомыслия, третьи от злости,четвертые от тоски, пятые от того, что "за державу обидно". Но поди потомдокажи мамам, что их сынок действительно сам напросился. Ведь если мамепривезут, не дай Бог цинк, то сам парнишка уже ничего не скажет. Но найдетсядругой, который, побегав под пулями, померзнув в степи на ветру или,наоборот, крепко погревшись от горящей "брони" и прокляв тот день, когдавыбрал такую судьбу, скажет, что его заставили записаться "добровольцем".Весело будет, если этой мамочке суд удовлетворит иск? Миллионов на сто,например? Нет уж, брать - так сирот. Процент детдомовцев в армии нынче здорововырос. Потому что если родителям сын не в тягость, его в армию так просто неотдают. А когда нет этих родителей, которые справку от врача купят иливоенкому посулят, что им крутые займутся, то можно такого призывника и всолдаты взять без особых проблем, и спокойно посылать пацана хоть черту взубы. Жаль только, что тех, кто родителей имеет, все-таки намного больше. О том, что из части будет набор на войну, все, конечно, узнали быстро. Вобеих ротах уже знали насчет командирской идеи набрать детдомовцев. Всего ихбыло семеро. Трое в первой роте и четверо во второй. А нужно было минимумвосемь. И тогда, поглядев повнимательнее личные дела, нашли еще одного -рядового Русакова Валерия Юрьевича, 1976 года рождения, русского. Отца унего не водилось, а мать в период прохождения сыном военной службы былаосуждена по статье 108 "Умышленное тяжкое телесное повреждение" на пять летлишения свободы. Подралась с собутыльницей во время совместного распития ирасполосовала ей лицо ножом. Само собой, он был тоже из первой роты, и, таким образом, ни один изротных не смог бы обидеться и заявить, будто у него отобрали больше людей,чем у коллеги. Однако, когда Русакову предложили вызваться добровольцем, он с ходуотказался. Сначала спросил, приказ это или нет, а когда узнал, что все надействительно добровольной основе, то отказался наглухо. С ним повелизадушевную, хотя и немного нервную, беседу. Сперва рассказали о том, какие сволочи боевики, как там, в этой Чечне,нужны крепкие и умелые солдаты второго года службы, тем более со стабильноотличной оценкой по стрельбе, как у него, Русакова. Потом немногопоспрашивали о семейных делах, посочувствовали насчет матери,поинтересовались неназойливо, что с отцом. Первую часть - повествовательно-ознакомительную ипропагандистско-агитационную - Валерий прослушал и принял к сведению, но неболее того. Когда же началась вторая часть, то есть влезание в душу, рядовойобъяснил, что является сыном неизвестного солдата кавказской национальности,возможно, даже и чеченца. Фамилия у него материнская, отчество - по деду.Вообще-то он, можно сказать, плод "дембельского аккорда", такой же, какстарая казарма. Какие-то стройбатовцы получили задачу срочно возвеститрансформаторную будку во дворе нового дома, где велись отделочные работы. Атам на практике девчонки из ПТУ штукатурили, в том числе и Валеркина мать.Подробностей Русаков, конечно, не знал, но только на свет он появился врезультате этой "практики". Доложил рядовой Русаков и такую простую вещь, что мать ему личноничуточки не жалко, потому что она всю жизнь, пока он, Валерка, подрастал,пила и гуляла без передышки. Она уже один раз сидела по 206-й захулиганство, а ее сына воспитывали дед с бабкой. После того как дед и бабкаумерли, Валерка жил сам по себе в их комнате, а чтоб мать не мешалась,врезал в свою дверь замок. Тогда товарищи офицеры, уговаривавшие Русакова, закинули удочку: что ж,мол, тебе мешает? Может, если ты не поедешь, вызовется кто-нибудь из ребят,у которого и мама, и папа живы. И не стыдно тебе будет, если что? А Русаков сказал, что ему будет стыдно за того дурака, который сам себяна убой отправит. Все уговаривающие так и сели.ДОБРОВОЛЕЦ В НАТУРЕ До контрольного срока отгрузки добровольцев (в кавычки, пожалуй, братьэти слова не надо) оставалось всего ни шиша. А ротные, узнав, что Русаков вдобровольцы не хочет, едва не подрались. Почему? Да потому, что во второйроте был один настоящий доброволец, который прямо-таки рвался на войну. Но его браковали по нескольким позициям. Во-первых, у него и отец, и матьбыли живы-здоровы, а во-вторых, папа у этого воина был человек не простой, ас возможностями. Хотя, конечно, он мог бы при желании послать сына за свойсчет учиться в Кембридж или Принстон, а не отправлять его служить