* * *

Проверив всех восьмерых своих бойцов и убедившись, что они готовы к бою, Такый забрался в свою самую верхнюю нору, откуда ему было далеко видно, и включил переговорное устройство для проверки связи. Связь была устойчивой. Да на таком расстоянии она и не могла быть плохой. Миниатюрные саудовско-аравийские переговорные устройства не прятались в карман, а крепились к воротнику. Такие же устройства использовались и в самой армии Саудовской Аравии. Правда, не во всей армии, а только в армейском спецназе. Хотя тоже пока еще в «пилотном режиме». В Аравии есть возможность только для проведения стационарных испытаний. А полевые испытания приборы проходили в Дагестане. Эмиру Рифатову устройства достались бесплатно, от него только требовалось написать отзыв об их работе в различных условиях. Свой первый отзыв он написал и отправил электронной почтой еще два года назад. Второй отзыв ушел к изготовителю год назад. Скоро предстоит писать третий. Единственное неудобство «переговорок» состояло в том, что для зарядки аккумуляторов приходилось обращаться к своим людям в каком-нибудь из сел района. Все остальное устраивало. Но если учесть, что постоянно переговорное устройство не использовалось, то энергии аккумулятора хватало надолго. А то, что устройства работали на частотах сотовой связи, эмира волновало мало. Ему это проблем не доставляло, поскольку радиус действия его устройств не шел в сравнение с радиусом действия сотовых телефонов, и помехи возникали редко. Лишь иной раз в связь вмешивался чей-то чужой разговор. Но стоило рявкнуть на говорящих, как разговор прекращался.

Теперь оставалось только ждать, потому что четверо бойцов его джамаата еще два часа назад уже прогулялись по нужному селу с оружием в руках, может быть, даже дали очередь в чье-то окно. В этом селе Рифатова не поддерживали. Но даже там, где поддерживают, обязательно найдутся такие типы, которые позвонят в райотдел полиции. А уж в этом селе таких типов непременно будет несколько. Да и участковый там настырный и глупый. Взбрело ему в голову считать себя представителем власти. А власть у того, кто в данный момент автомат раньше поднимет. Это старая истина.

А полицейские уже должны были выехать больше часа назад. Значит, они, видимо, вошли в ущелье, и вот-вот их колонна приблизится к месту засады…

* * *

Возможности районного отдела полиции на данное время Такый знал хорошо. Большие силы поблизости не находились, а с теми, что были, он вполне мог справиться, имея только восемь бойцов и правильно организовав засаду. И ждать пришлось недолго — не больше десяти минут прошло, как послышались звуки тяжело гудящих двигателей.

Ущелье на ближайшем участке в полтора километра было извилистым, и развить более-менее приличную скорость машины не могли. Это всегда удобно бывает, когда скорость транспортного средства не мешает гранатометчикам прицеливаться.

— Всем внимание! — тихо сказал Рифатов в «переговорку». — Приготовиться и замереть… Аббас!

— Я на месте, эмир.

— Как думаешь, у ментов нет с собой барашка? Не захватили они для тебя? А то приготовил бы нам шашлык на ребрышках!

— Если есть, я им за этого барашка зубами горло порву, — пообещал Аббас. — Только откуда у них! Если бы на обратном пути их ждали, еще могли бы везти…

Из-за поворота показался бронетранспортер. Ехал он уверенно и грозно пошевеливал башней, угрожая округе пушкой со спаренным с ней пулеметом. Менты сидели на броне. Сейчас уже редко кто из федералов садится внутрь бронетранспортера или боевой машины пехоты. Знают, насколько это опасно. И, если есть возможность, предпочитают ехать на броне. Там, если начнут стрелять, подстрелят одного или двух. А в десантном отсеке бронетранспортера нашли бы себе могилу все. И динамическая защита не спасает от кумулятивной гранаты, выпущенной из РПГ-7.

Но эмир Рифатов давно уже обвел на фотографии бронетранспортера зоны обстрела, показал всем, и теперь каждый из бойцов засады знал, где сидит на броне именно его жертва. Такой расклад помогал добиться максимального успеха и не позволял многим стрелять одновременно в одного, а остальным позволить спрыгнуть со взорванной машины и начать отстреливаться. Благодаря предусмотрительности эмира встречного огня можно было не опасаться.

Грузовик шел, чуть отстав на подъеме от бронетранспортера. Ветер трепал его плохо закрепленный по внешнему борту тент. Ситуация была знакомой, и встречаться с ней приходилось уже многократно. На подъеме традиционно грузовики отстают от бэтээров и БМП. И именно для разрешения этой ситуации один окоп с гранатометчиком был выставлен чуть дальше других. Специально для торопливого бэтээра.

— Гюнтер, работаешь по грузовику! — дал Такый команду.

— Яволь, герр эмир, — отозвался Гюнтер Сомме. — Быстрей бы… Мой есть замерзать.

Он плохо владел русским языком, но достаточно для того, чтобы общаться, слушать команды и слышать их. А иногда Гюнтер вставлял в свою речь простейшие немецкие слова, которые все уже в джамаате понимали.

— Скоро жарко будет. Особенно там, внизу… Не по погоде жарко, — пообещал Рифатов. — Весна в этом году поздняя, если вообще будет. А то, говорят, российский премьер уже не только над временем издевается. Он теперь решил весну отменить. Не слишком ли много власти на себя взял? В дела Аллаха вмешиваться не разрешается. Устроим жаркую весну всем, кто их правительство защищает!

— Яволь, герр эмир! — повторил Гюнтер. — Устроим жарко…

От слов немца веяло радостным вдохновением. Но Рифатов был уверен в своем сапере. Выдержки и хладнокровия Гюнтеру хватает, и взрывное устройство он активирует как раз в нужный момент. Более того, взрывать грузовики у Гюнтера всегда получается лучше, чем любую другую технику или бронетехнику. Заднее расположение двигателя в бронетранспортере, хотя сапер и знал, где двигатель располагается, почему-то мешало рассчитать время замыкания контактов взрывателя. А грузовики он всегда взрывал так, что у автомобиля вырывало тяжеленный двигатель и забрасывало его прямо через кабину в кузов, помогая действиям самих бойцов засады, занятых уничтожением живой силы в кузове. Для такого взрыва особый расчет нужен, а у Гюнтера это все легко получается и без осечек.

Полицейский транспорт приближался. Бронетранспортер после подъема сбросил скорость, позволяя грузовику сократить дистанцию, но все же не настолько, чтобы превратить грузовик и БТР практически в одну цель, и потому следовало работать по обеим целям отдельно. Но для этого эмир Такый Рифатов и распределял обязанности, каждому выделяя его зону действия, в которую входила и часть зоны соседа. Это позволяло не создавать плотность огня на одной точке, а равномерно распределять свою убойную силу и, как результат, приводило к успеху.

Выставленный рядом с обочиной желто-бурый камень служил отметиной. Именно от камня начиналась и пересекала дорогу мысленная критическая черта. Вообще-то эта черта может быть даже и не обязательно мысленной. В прошлом году Такый дважды применял иной подход к делу. Он проводил через дорогу черту краской. Тогда машины останавливались, и люди выходили, желая посмотреть, что эта черта означает. Когда они собирались толпой, следовал взрыв противопехотной осколочной мины, установленной на склоне. Обычно Такый использовал МОН-200. Вернее, не сам Такый, а Гюнтер выбрал именно эту мину с направленной зоной поражения. И наказывал федералов за любопытство. А потом, после взрыва МОН-200, следовал взрыв фугаса. Как правило, транспорт подъезжал так, что фугас оказывался под днищем или под колесами. Но сейчас, в зимних условиях, провести черту краской возможности не было. Дорога была покрыта снегом, и лишь слегка укатана колея. Впрочем, слегка — это все равно до асфальта. Да зимой и снег мешает. Слишком много следов подготовительной работы остается на снегу. Опытный взгляд это сразу заметит. А если не проводить черту, то транспорт полицейской колонны не сбросит скорость, и тогда следы остаются практически незамеченными. Но и зимой выставить МОН-200 было возможно и даже необходимо, только в этот раз менялась очередность взрыва. Первым начинал свою разрушительную работу фугас.