— Какие, например?

— Занятие частной практикой! Кардиология — одна из наиболее востребованных специальностей. — На скуластом лице Дениса Кирилловича появилось снисходительное выражение. — Гипертония, стенокардия, инфаркты, аритмии — это дает хороший кусок масла на хлеб…

Денис Кириллович закатил глаза, сменил снисходительное выражение на мечтательное и покачал головой, подтверждая, что кусок масла, о котором идет речь, действительно хорош.

— Я рад за вас, — ответил Данилов, всеми силами стараясь удержаться от улыбки.

— Так подумайте насчет перехода, — предложил Денис Кириллович. — Пойдемте, я покажу вам наш блок!

— Спасибо за предложение, но я еще свое отделение толком не рассмотрел. — На слове «свое» Данилов сделал ударение. — И переводиться я как-то не намерен, если честно.

— Вы подумайте, — настаивал Денис Кириллович. — Такая возможность предоставляется не каждый день. Ну и что с того, что вы пришли в первую реанимацию? Вы же не приносили вассальную клятву и не писали расписку кровью.

— Хуже, — вздохнул Данилов, — я писал расписку не кровью, а желчью.

— Дело ваше, — насупился Денис Кириллович и, не желая ехать в одном лифте с не оценившим щедрое предложение Даниловым, отправился к себе по лестнице.

«Отсутствие чувства юмора не лечится», — подумал Данилов, чувствуя себя немного неловко. И не хотел ведь обидеть Дениса Кирилловича, даже пошутил, чтобы несколько «смягчить» свой отказ, а вышло еще хуже.

— Как госпиталь? — поинтересовалась Елена после того, как Данилов отдежурил три дежурства. — Уже сложилось впечатление или еще нет?

Данилова, задремавшего под скучноватый фильм о непростой судьбе простой нью-йоркской девушки (Еленин выбор не всегда совпадал с его вкусами), вопрос застал врасплох. Он открыл глаза, посмотрел на лежавшую рядом Елену, перевел взгляд на потолок и ответил:

— Почти сложилось. Вроде как нормальное место. С лекарствами проблем нет, со всем остальным тоже, чистенько, пристойно, в коридорах никто не лежит, не только двенадцатиместных, но и семиместных палат нет, кормят прилично, постельное белье без дыр и пятен… Твердая четверка, короче. С плюсом. Плюс можно поставить за то, что допуск к наркотикам мне сделали за полторы недели благодаря крепким дружеским связям между ведомствами.

Допуск к работе с наркотическими средствами и психотропными веществами оформляется при каждом новом трудоустройстве, и до получения этого допуска врач не имеет права назначать эти самые препараты. Обычно процедура оформления разрешения довольно длительная и иногда может затягиваться более чем на два месяца. Врач приносит в отдел кадров заключение о возможности работы с наркотическими средствами и психотропными веществами из наркологического и психоневрологического диспансера, заполняет анкету, после чего сотрудник отдела кадров направляет в территориальное подразделение ФСКН (Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ) запрос и ждет, пока оттуда придет разрешение на допуск. «Там же сплошь и рядом наши люди, поэтому все решается быстро, — сказал о ФКСН Роман Константинович. — Да и кадровики у нас дотошные — позвонят, напомнят, подошлют кого-нибудь за документами. Ответ обычно бывает готов быстро, но вот пока его отправят…» Данилов еще «дорабатывал» на старом месте работы, в кожно-венерологическом диспансере, а запрос на него уже был отправлен.

— А почему не пятерка?

— Потому что ремонт со всеми сопутствующими факторами — шум, пыль, запахи. Вот закончится ремонт, тогда можно будет и пятерку поставить.

Первое реанимационное отделение по окончании ремонта из шестикоечного должно было «расшириться» вдвое — стать двенадцатикоечным. Начальник Роман Константинович расширение приветствовал, старшая сестра Любовь Дмитриевна — не очень («платить больше не станут, а хлопот прибавится»), а Данилову было все равно. На двенадцать коек в реанимации положено два дежурных врача. С одной стороны, хорошо дежурить с умным и приятным в общении коллегой. И время быстрей идет, и две головы лучше, чем одна. С другой стороны, коллеги бывают разные. Попадаются среди них не очень умные и не слишком приятные в общении. С такими дежурить тяжко, порой даже очень. Так что все зависит от обстоятельств.

— Максимушкин не достает?

С Романом Константиновичем Елена вместе училась в институте, вернее — доучивалась после академического отпуска, взятого по причине беременности и родов. Благодаря этому знакомству Данилов и узнал о вакансии реаниматолога в госпитале.

— Нет, нормальный мужик твой Максимушкин, во всяком случае — на первый взгляд.

— Это когда он успел стать моим? — удивилась Елена. — Вот уж никогда…

— Ну ты же меня с ним познакомила, — напомнил Данилов, — значит, употребление местоимения «твой» вполне уместно.

— А как верховное начальство?

— Да никак, как везде.

При устройстве на работу Данилов имел пятиминутную беседу с начальником медицинской части госпиталя полковником Саватеевым. Беседа была обычной, можно сказать — канонической. «Расскажите вкратце о себе… Мы — Федеральный клинический госпиталь, а не какая-нибудь там девятьсот тринадцатая замкадовская больничка… Желаю успеха!»

— Никаких «поворотов кругом», «упал-отжался», «есть» и «так точно»? — прищурилась Елена, намекая на кое-какие недавние опасения Данилова.

— Ехидна ты, — укорил Данилов, — теперь каждый день вспоминать будешь?

— Нет, только по нечетным! — пообещала Елена. — Но если серьезно, то я очень рада тому, что тебе нравится в госпитале. Руки-то как, еще не забыли, как трубку вставлять и как «подключичку» ставить?

— Это ж как на велосипеде кататься — приобретенный навык сохраняется на всю жизнь.

— А вот я, после того как ушла с «линии», все забыла, — призналась Елена.

— Это только так кажется, — заверил Данилов, — вот попробуй кого-нибудь заинтубировать и сама удивишься, откуда что взялось.

— Кого же мне интубировать, если я на вызовы не езжу?

— Кого-нибудь из подчиненных, — серьезно ответил Данилов. — Кто провинился. Если слабо так провинился — то только интубация, если сильно — то еще и «подключичку» поставить, а тем, кто проштрафился по самое не могу, можно и трахеостомию провести.

— Интересное предложение, — одобрила Елена. — Надо бы обсудить его на Центре. Определенно послужит к укреплению дисциплины.

— А заодно и тренировка навыков — двойная польза! Только предлагай не на Центре, а сразу в департаменте, тогда тебя точно главным врачом назначат!

— Ох, и натворю тогда я дел! — мечтательно зажмурилась Елена.

— Кто бы сомневался, — сказал Данилов. — И сотрудники десять раз подумают, прежде чем нарушать. Пункционная игла в дрожащих от гнева руках начальства — это страшно! Никакого сравнения со строгачом с занесением!