Да, дорогой мой, я поступаю так всегда — а что поделать, такой бизнес. Здесь, как и в 911, не рекомендуется щелкать клювом, иначе тебя сразу склюют конкуренты… я, например. Ничего личного. Если бы я дала слабину, закусили бы мной. Большое кино, большие ставки.

Я перевела взгляд на Иванку. Моя лапочка внимательно слушала режиссера, кивала его наставлениям, и я знала, что она все сделает безупречно. Девочке двадцать пять лет, и она понимает, как важно все — образ жизни, режим, диалог на площадке, точное выполнение всего, что тебе скажут. Девочка в курсе, как дорого то, что ей сейчас достается даром, сколько ей карабкаться на самый верх и чего ей будет стоить там удержаться. Увы, но и звезды первой величины нередко гаснут, забывшись, что-то сделав или сказав неосторожно: в последние годы устранять соперников стало так просто, так легко.

— Алекс — звезда, — напомнил мне мистер Морган сквозь зубы. Я расхохоталась:

— Он зазведился, Джеймс, и только. Контракт по поводу его выкрутасов говорит однозначно.

«Он попал», — добавила я про себя по-русски, с трудом переключившись на родной язык. Мальчишка опять где-то прокуролесил с вечера, забыл все и вся, возможно, вообще не в состоянии связать пары слов, как было на съемках, но там продюсеры с ним нянчились. Сжимали кулаки, но терпели. Они вложили деньги в производство, а я? Я сейчас рисковала. Но фильм выйдет и соберет кассу уже на том, что это сиквел. У меня есть поддержка — договоры. Хвала юриспруденции.

Мистер Морган вдруг развернулся и побежал к месту съемки, я, нахмурившись, следила за ним и за оператором, некстати засуетившимся. Ассистент показывал куда-то на океан…

Что?.. Я даже сняла очки. Кромка воды…

— Бегите! — заорала я не своим голосом. — Бегите на возвышение! Бросайте все и бегите!..

Я выросла там, где предупреждения о цунами — не скучный урок, с которого мечтаешь сбежать. Жизни остается от нескольких минут до часа, и информация не всегда доходит вовремя. Тем более здесь. Маленький островок с десятком отелей.

Пискнул смартфон, но я и без него уже знала.

— Все уходим!..

Началась паника. Паника бывает всегда — не избежать. И невозможно спастись иначе, кроме как показать, что делать, как действовать.

Я вихрем подлетела к Иванке, схватила ее за руку, потащила за собой — от пляжа как можно дальше, на возвышенность. Океан отошел недалеко — есть шанс, что волна огромной не будет, что мы укроемся там, где кучкой стоят машины и трейлеры. За мной, как я и рассчитывала, побежали и остальные, и кое-кто еще попытался забрать технику, но — черт, все это добро триста раз застраховано, и на этот счет тоже есть пункт в договоре.

— Бросайте все! Бегите!

Я успела оглянуться, взбираясь на холм. Рука Иванки в моей руке была ледяной и скользкой. Океан отступил — не до горизонта, от берега метров на триста, всосал воду, обнажив неровное дно, и было тихо — пугающе тихо, только птицы орали, хватая рыбу с песка. А потом островок накрыла запоздавшая сирена.

— Бегите выше! Еще! К машинам!

Мы можем спастись, можем уйти. Проклятый пляж, который мы арендовали.

— Уезжайте! Спокойно, без паники!

Нет, не выйдет. Те, кто только что обнимался и позировал с «лучшим другом», рвались к жизни, забыв обо всем. Опередивший всех неуклюжий босой мистер Морган первый залез в свою машину, с визгом резины сорвал ее с места, исчез в пыли. Джейкоб отбивался от оператора, не давая ему ключ от машины, махал мне. Я кинулась к нему, волоча за собой Иванку.

Мы уселись четверо — пятеро, в последний момент дверь дернула ассистентка гримера и плюхнулась оператору на колени. Джейкоб стал разворачиваться — среди транспорта, среди мечущихся людей, и когда в окне мелькнул океан, я увидела неизбежное.

Стена воды была еще невысокой, но она набирала силу и мощь, приближаясь к берегу. Неотвратимо, неумолимо. Вот оно — нельзя умолить. Со стихией не договоришься. Алекс, этот разгильдяй, конечно, везунчик.

Сирена, ор птиц, крики людей и — лязг металла. Набитый людьми седан столкнулся с трейлером, они сцепились, рвали шины и не могли тронуться с места. Я обернулась — идет волна. Ей осталось…

Совсем немного.

— Я объеду! — крикнул Джейкоб, и я ему поверила. Риск. Дорога, а рядом обрыв, заботливо обнесенный светоотражающими столбиками — сейчас их сбил трейлер, но риск оправдан. Доли секунды, какие-то доли секунды. Потом машина взлетит на возвышенность, и все будет кончено. В хорошем смысле, я уверена, да…

Трейлер все еще не терял надежду разъехаться. Я видела, что седан задел камень, уперся в него, и потому обе машины теперь неподвижны. Джейкоб впритирку, снеся левое зеркало, проскочил мимо них, трейлер дернулся, и я почувствовала, что нет опоры.

Просто подо мной не стало земли. А в следующий момент нас подняло и швырнуло.

Я оглохла и потеряла ориентацию. Я схватилась за впереди стоящее кресло, мир стал соленым и серым, едким, удушливым, меня крутило, брызги смывали… кажется, кровь?.. Мою или чью-то еще? Где мы? Я закрыла глаза и вдохнула, насколько хватило легких. Я уже ничего не в состоянии сделать, лишь верить, что в этот раз не умру.

Но воздуха не хватало. Я держалась из последних сил. Вокруг шумело все так, что я не слышала — одна ли я осталась в живых или кто-то еще кричит…

Только океан. Воистину человек — пешка.

Я кашлянула и удивилась, что нет воды. Подумала, открыла глаза. Было темно, но не настолько, чтобы я испугалась за свое зрение. Скорее сумрачно, откуда-то идет слабый дрожащий свет… и я лежу, совершенно сухая, но мне тяжело, что-то давит на шею и голову, невозможно тянет живот, чем-то пахнет — чем-то, что я не могу опознать. Очень скверно. Но если подумать, что я пережила, пожалуй, неплохо?..

Я пошевелила рукой, ногой. Все тело было покрыто чем-то невыносимо тяжелым, и непохоже, что одеялом, скорее всего, я уже в местной больнице, и тогда это гипс? Снова скверно, потому что я не уверена, что здесь есть хоть сколько-то оборудованная клиника, где мне и другим пострадавшим окажут помощь так, чтобы мы не остались обездвиженными до конца своих дней.

Да к черту, вспылила я, все к черту! У меня достаточно денег, есть имя, есть голова, она уцелела — и слава богу. Я еще все могу, я справлюсь, я…

Повернула голову и поняла, что я, к сожалению, не в больнице. Просто дом, темный, лишь свечи горят, и