Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осматриваюсь. На красном вулканическом песке чёрными дырами зияют огромные каменные шары. Когда-то раскалённые куски породы изрыгались вулканом в небо и падали за несколько километров от его жерла. Теперь лежат эти бомбы, как брошенные яйца какой-то гигантской птицы.
Восемь часов вечера. Последние лучи солнца вспыхивают красной нитью на бескрайнем горизонте. Широкий грунтовый путь кончился. Я останавливаюсь перед началом узкой тропинки, оборачиваюсь и ловлю уходящий свет. Через двадцать минут гору накроет полная тьма.
Начался крутой подъём. Медленно иду при тусклом свете китайского фонаря. Ноги гудят. Сердце колотится. Одышка. Приспосабливаюсь, ищу свой ритм. Двигаюсь – считаю до сорока, останавливаюсь – считаю до десяти. Иду – до сорока, стою – до десяти. И так бесконечно. Казалось, этот подъём никогда не закончится.
Луна в зените, но света от неё почти нет, конец месяца. Зато звёзд на небе мириады. Я выключаю фонарь и пытаюсь привыкнуть к их свету. Стою минут десять и наблюдаю, как глаза начинают улавливать этот слабый космический свет. Однако на эксперименты времени нет. Снова фонарь, снова работа. Несколько раз теряю тропу. Спокойно ищу. Продолжаю идти.
Уже полночь. Вместо пяти предполагаемых часов, я иду почти шесть. В темноте что-то блеснуло, видимо, крыша. Ну а вскоре хижина показалась полностью. И вот тут случилось нечто. Я никогда не испытывал ничего подобного. В груди как будто что-то взорвалось. Одновременно хочется рыдать от отчаяния и смеяться от радости, упасть от бессилия и плясать от восторга, бранить себя за глупость и хвалить за успех – коктейль из эмоций и эндорфина.
***
Ночь оказалась совсем не такой, как я ожидал. Думал, дойду до приюта – поем с удовольствием, высплюсь хорошенько. Не тут-то было. Раз уж начал издеваться над собой, так нечего и останавливаться. Аппетита нет вовсе, пришлось силой запихивать в себя ужин. Ну а отдых – одно название. Рваный сон, головная боль, то жар, то холод. Влияние высоты, пусть и небольшой, всего три тысячи двести шестьдесят метров над уровнем моря, превратило ночь в лихорадочный бред.
Пять тридцать. Слышу шорох в прихожей. Выхожу из спальной комнаты, вернее, выталкиваю из неё своё вялое тело. Голова раскалывается, как с похмелья. Наливаю кофе из автомата, сажусь на диван. Ем шоколад и наблюдаю, как просыпаются люди. Они медленно выползают, похожи на зомби. Уставшие, невыспавшиеся. Но через десять минут все оживают. Уже слышен говор и смех. Чувствую собственный прилив сил. Одеваюсь, беру рюкзак и выхожу наружу.
Небо всё такое же звёздное, глубокое и живое. Его свод мерцает, как спокойная гладь воды под лёгким дуновением утреннего ветерка. Я стою на крыльце и чего-то жду. Идти не решаюсь. Вышли трое и без раздумий направились прямо к тропе. Включаю фонарь и двигаюсь следом за ними.
Прошло минут тридцать. Замечаю, что уже не идём, а карабкаемся по камням. Слышу взволнованную речь, понимаю, что сбились с пути. Оборачиваемся, видим вдали свет фонарей. Пробуем ещё раз пробиться через груду камней, но оставляем эту попытку. Темно и опасно. Стоим, ждём. Группа из пяти человек нагоняет нас и останавливается на тропе неподалёку. Осторожно выходим к ним. Безмолвной вереницей движемся дальше.
Светает. Солнце настойчиво продирается сквозь плотную свинцовую атмосферу и живо окрашивает горизонт в синий цвет. Теперь можно отстать от спутников и идти в своём ритме. Останавливаюсь, выключаю фонарь, жду рассвета. От головной боли не осталось и следа, чувствую себя превосходно.
Под ногами то и дело попадаются небольшие фумаролы, а ближе к вершине они становятся крупнее. Вулкан ещё не потух, спит и зловонно дышит. Прохожу сквозь облако серного газа и неожиданно для себя резко сгибаюсь от спазма желудка. Сижу у тропинки и привыкаю к мерзкому запаху. Выпрямляюсь, делаю несколько шагов вверх по камням, останавливаюсь и не верю своим глазам. Я стою на краю кратера. Вершина – три тысячи семьсот восемнадцать метров!
На небе ни облачка. Сквозь хрустальный утренний воздух видно весь архипелаг Канарских островов. Они окружены бескрайним Атлантическим океаном, воды которого раскинулись до самого горизонта. Красный диск солнца только что оторвался от границы неба и теперь поливает мощным потоком света весь остров и конус вулкана. Длинный шлейф тени от огромной горы острым клином пролегает по суше и уходит далеко-далеко в океан, соединяя воедино космос и воздух, землю и воду.
Смотрю на это великолепие и слышу голос уже, можно сказать, «моего напарника»:
– Невероятно! Какой потрясающий вид открывается с горы! Надо признаться, ради такого стоило проделать весь этот путь. И правильно ты сказал: «За мечту надо бороться!»
– Да, но иногда, а может быть, и всегда, бороться приходится не только с обстоятельствами, а ещё и с самим собой.
Сказка о том, как злой Рр девочку украл
Пик Победы, Тянь-Шань.
Оборвался снежный карниз.
Памяти Даши Яшиной посвящается…
Жила-была на Земле девочка. И всё, за что бы она ни бралась, у неё получалось и выходило ладно. А ещё она светилась изнутри. Светилась так, что даже те, кто никогда не видел её, а просто слышал о ней, тоже начинали чувствовать внутри что-то тёплое, светлое. Она зажигала в людях искорку.
И вот однажды её заметил злой Рр. Он увидел, как она делится своим светом с другими, и испугался. А вдруг на Земле совсем не останется тьмы. И он решил похитить её, пока не взошло солнце. Злой Рр незаметно подкрался к ней, схватил и унёс в своё тёмное царство. Все, кто был знаком с девочкой или просто слышал о ней, сильно плакали, узнав, что она пропала.
Несколько дней злой Рр держал светлую девочку в ледяной темнице, изредка поглядывая на неё. А потом вдруг понял, что свет этой девочки проник и в него. Решил отпустить он её. Но как ни пытался, как ни старался он, не мог вернуть девочку к людям. И стал стонать и кричать злой Рр, жалея о том, что натворил. Эти крики услышал Оо, добрый брат его. Пришёл и спросил, о чём надрывается злобный Рр. И рассказал Рр про то, как он украл светящуюся девочку, и про то, что не может вернуть её. А
