открылся люк и, высунувшись из него и прикрываясь металлом от вихря пуль и осколков, появился чумазый мокрый танкист, который сообщил что мост слишком узкий и танк не сможет больше ехать поперек дороги. Поэтому, всем придется очень быстро бежать перед ним, чтобы хоть как-то спрятаться от опасности. После чего танкист исчез, танк просигналил дважды и, повернув башню с пушкой по направлению к противнику, развернулся вдоль моста. Ещё раз коротко просигналив танк набрал обороты, из его кормы вылетело целое облако черного дыма и танк медленно пошел по мосту в сторону Дамбы, словно гоня перед собой человек пятнадцать солдат и гражданских.

Кира бежала, всё так же задирая голову из-за спадающей на глаза каски, бежала стараясь не видеть, как падают окружающие, не слышать, как вражеские пули барабанят по корпусу танка и выбивают искры из асфальта и бетона моста. Бежала, стараясь не споткнуться и думала только как хорошо, что она не на каблуках, а в кроссовках. Она пробежала и сам мост, и дамбу, и побежала бы ещё дальше, если бы не попала ногой в глубокую выбоину и каска не слетела с её головы. Тогда Кира наконец поняла, что прохождение сохранения закончилось, что исчез и этот танк, и враги, и солдаты, и вся война со всеми её ужасами. Сидя на тротуаре, Кира с обидой разглядывала свой планшет, не понимая, как он мог подсунуть ей такую пакость. Рассаженные костяшки на левой руке саднили и из них сочилась кровь. А сами руки были черные от грязи, смазки, сажи или чего-то ещё такого. И всё это тоже было странно, потому что обычно все изменения и повреждения исчезали с окончанием игры.

***

– Это было низко, – Кира в бешенстве смотрела на изображение Артема в приложении видеосвязи и то, что он не выглядел нисколечки виноватым, её ещё больше бесило, – И не понятно зачем ты это сделал. Ты же знаешь, что я ненавижу игры про войну!

– Это не просто игра! Это “ре-кон-струк-ци-я”, – воздев палец к небу, издевательски философски протянул по слогам Артем, – между прочим тяжелая работа пяти человек. И что тут непонятного? Надеюсь, у тебя не возникло мысли во время прохождения что всё это ненатурально, искусственно?

– Ах вот к чему ты клонишь! Ошибочка, дорогой мой – дело не во впечатлениях, а в значении события в жизни людей. На войне, вообще-то, люди гибнут. Города разрушаются! А влияние на демографию страны? – Кира бешено свернула окно видеосвязи до минимального размера, повесила его справа снизу перед собой и энергично зашагала по улице, – А тут просто мобы бегают и имитируют войну. Да, натурально. Да, страшно. Но на чью жизнь это вообще повлияло?

– Да на твою в первую очередь! Ты узнала, что такое война? Узнала! Ты почувствовала её на своей шкуре? Почувствовала! Ну, – Артем победно улыбнулся, – И после всего этого, ты посмеешь доказывать, что есть разница между виртуальностью и реальной жизнью?

– Да посмею! В первую очередь жизнь одного человека влияет на жизни других. А в виртуальной реальности ты предоставлен самому себе.

– Вот это уже ни при чем! Жизнь множества людей в виртуальной реальности точно так же продолжается, как и в реальной жизни. Единственно что последствий меньше – вреда организму, смертей в виртуальности меньше, – Артем вздохнул, собираясь с мыслями, – А если ты начнешь сомневаться в реальности окружающих, то это прямой путь к фашизму и тогда я с тобой не разговариваю!

– Хорошо, я докажу тебе что реальность, в которой мы живем, отличается от реальности обычной, – Кира ехидно ухмыльнулась, – И даже то, что Матрица, в которой мы живем, имеет ошибки. Ты знаешь, что такое “слепок”?

– Твоя одержимость матрицей ненормальна! Ну, хорошо – “слепок”, это технология переноса функций, когда на человека накладывается маска, полностью передающая все данные с удаленного моба. А сам моб действует в другом месте, на удалении от “оператора”. Это в играх применяют, для телепортаций или когда совсем жесткая игра, чтобы вместо человека моба рвало на куски. Ну и что?

– А то! Зачем нужна такая технология в виртуале? Если мы все в виртуальной реальности, зачем тогда беречь человека от повреждений и смерти? Зачем создавать его имитацию, вместо того чтобы телепортировать самого человека? Скажешь, энергии нужно много? А какой энергии? В какой именно среде мы существуем? Я тебе точно говорю – из виртуала есть выход, мы все живы!

– Да ну, ерунда это всё! Не может быть такого, чтобы столько людей одновременно обманывали, надев на глаза какие-то виртуальные очки! Просто очков не хватит. Мы все умерли и находимся в виртуальной реальности. А ограничения наложены чтобы люди не могли сами себя стереть раньше времени и другим навредить. И потом – полная имитация реальности, чтобы был смысл существования. Ты же помнишь.

– Не для того, чтобы был смысл, а чтобы скрыть недостатки системы – что-то мешает переносить человека целиком, что-то удерживает его тело или имитацию тела. То, что нам всунули под видом виртуальной реальности не так просто, как кажется и я должна это доказать.– Ты ищешь черную кошку в темной комнате, – Артем устал уже спорить и только хотел закончить этот разговор, – Ладно, у меня тут ещё дела на сегодня остались и если я хочу их доделать, то мне нужно идти.

– Убегаешь? Ну ладно, потом поговорим....

Кира молча стояла посреди парка, бездумно глядя на пустое окошко видеоприложения. Они с Артемом уже полгода общаются. И эти отношения, которые по началу обещали перерасти в полноценный роман, внезапно обернулись жесточайшим идейным противостоянием. После “Загрузки”, когда люди вдруг обнаружили что находятся в компьютерном виртуальном мире, весь обычный уклад жизни людей разлетелся ко всем чертям. И, когда по всем информационным каналам бурей прошлась информация про то, что всё население планеты умерло в результате глобального катаклизма и что все мыслящие существа оказались “сохранены” в виртуальной среде, наверное, каждый нуждался в моральной поддержке, в близкой и дружественной душе. Кира была не исключением, но кто бы мог подумать во что поиски родственной души выльются?

Лёгкий и весёлый по жизни, Артем в сложившейся ситуации тут-же переложил своё мировоззрение на всё происходящее и даже умудрился найти в этом подтверждение своим взглядам. Его позиция была проста до неприличия – вся жизнь игра. Причем, игра компьютерная, со множеством вариантов и возможностей прохождения. А уж какая она, жизнь эта – настоящая или виртуальная, не столь важно. Главное, что сохранилась возможность играть и, вместе с игрой, добиваться результатов, даже