раз на майские началось, какой такой холодно? Выхожу на балкон – нет никого, зайду – опять стучит. Спать не даёт. А всё от чего? От того, что я пропустил, как папоротник у меня зацвёл. Верней, я даже и не знал, что они не цветут.

– На Ивана Купала цветут, – возразила Тоня.

– То байки, а это реальный призрак. Терпел, терпел, а потом маме рассказал. А она сразу за сердце, говорит, это её бабушка приходит, она зимой как-то с саней свалилась, а дед не заметил, вот она в лесу и замёрзла. Дед ещё потом сокрушался, мол, лошадь бодрее пошла, он и обрадовался. В общем, она соседке позвонила, та приворотами занималась, я всю жизнь думал, что шарлатанка. Оказалось, нет. Службу мне порекомендовала. Успокоили они бабку. Теперь вот я тоже с ними, работаем помаленьку.

У Тони во время этого спича возникло столько уточняющих вопросов, что голова была похожа на холщовую сумку, в которую набили яблоки, и она вот-вот треснет по шву. Но возможность их задать не подвернулась. Мужчина с кроличьими зубами закончил ритуал с белым порошком, достал секатор, срезал сочный лист, уложил его кое-как в портфель, выпрямился и всем видом показал, что готов.

– Лист мы на экспертизу забираем, если что-то опасное – вернёмся, если так, ерунда – пришлём чистильщиков, они пальму заберут.

Тоня задала самый животрепещущий на тот момент для себя вопрос:

– А сколько это будет стоить?

– Если оно само собой, то есть оттуда постучали, то всё за счёт мэрии. А если вы сами притянули, дух тирана, например, вызывали, или Кровавую Мэри в зеркале выкрикивали, то придётся раскошелиться.

Мужчины оставили Тоне визитку с номером диспетчерской Городской службы непознанного и ушли. Она точно не вызывала духов, ни тиранового, ни кого попроще, но всё равно занервничала. Вдруг экспертиза покажет, что пальма тут по её вине. Как свяжешься с этими службами, хоть сантехническими, хоть с ещё какими, всегда случаются непредвиденные траты. Тоне захотелось пнуть горшок, но было страшно нарушить целостность соляного круга. Чем это было чревато, она не знала. Она вообще уже ничего не знала.

Всю неделю Тоня ходила как робот. И также выполняла обязанности, без огонька, как недовольно отметил начальник. Он прилюдно назвал её рассеянной, отвесил солёную шуточку про мнимую влюблённость Тони и заставил переделывать отчёт. Именно начальник, но почему-то с мышиной головой, снился Тоне в ту самую ночь, когда она услышала, как кто-то выкрикивает её полное имя.

– Антонина, дрянь такая, неси воды!

Тоня резко открыла глаза. Этот голос она не слышала два года. Бабке перед смертью постоянно хотелось пить, но Тоня подозревала, что больше ей хотелось, чтобы внучка и дочка бегали то туда, то сюда, то вокруг неё. Нежностью и гуманностью бабушка никогда не отличалась, а когда стала немобильной и привязанной к дивану, то и вовсе растеряла сострадание.

– Вот лежебока, неси воды, кому говорю! – настаивала бабка.

Голос шёл из-за стенки, там стояла пальма.

– Ба, сама налей, ты же на кухне, – несмело отозвалась Тоня.

– Дрянь, и мать твоя дрянь! Кого воспитала? – голос бабки стал плаксивым, а потом снова погрубел. – Хорошо тебе на моём диване? Мягко?

– Ба, он тебе уже не нужен, – Тоня сбросила робость после критики в сторону матери.

– Мой он, мой! Доберусь я до тебя, Тонька! Мужиков на мой диван водишь. Вся в мать.

Личной жизни у Тони не было давно. Настолько давно, что она стала сомневаться, нужна ли она вообще, морока одна. Она вставала с дивана долго, пытаясь не потревожить ни одну пружинку. Визитка с номером диспетчерской лежала на столе. Тоня набрала цифры и зажмурилась, надеясь, что Городская служба непознанного работает круглосуточно. На пятом гудке отозвался женский голос.

– Говорите громче!

– У меня бабка из пальмы лезет, – прошептала Тоня.

– Адрес? Так, сейчас, база зависла, – диспетчер клацала по клавиатуре. – Вижу, пальма, лист на экспертизе уже неделю. Вот обормоты, они ж ещё вчера должны были до вас доехать. Бабка уже вылезла?

– Не знаю, она на кухне, боюсь туда идти.

– Обезвреживание провели, не должна лезть, – успокоила её женщина. – Отправляю бригаду, скоро будут.

– Спасибо, – никогда ещё Тоня никого не благодарила так сердечно.

Она вернулась на диван, сложила под себя ноги и укрылась одеялом. Очень хотелось надеть наушники, чтобы заглушить проклятия почившей родственницы, но Тоня боялась не услышать либо приезд бригады, либо шаги вылезшей бабки. Лучше быть наготове.

Потом настал текучий период ожидания, резко сменившийся круговоротом активности: звонок в дверь, выпрыгнувшая откуда не возьмись чёрная кошка, два знакомых мужчины в одинаковых комбинезонах, их голоса, строго произносящие «загоняй, загоняй», какой-то термос, из которого исходил белый дымчатый свет, а потом хлопок, тишина и запах чужого пота вперемешку с вонью испортившейся докторской колбасы. Тоня то выглядывала из комнаты в коридор, чтобы подсмотреть, что происходит на кухне, то снова плюхалась на диван и куталась в одеяло. Она как раз зажмурилась изо всех сил от нарастающей тишины, когда услышала:

– Молоко или сметана есть?

– Что? – Тоня раздвинула одеяло ровно настолько, чтобы выглянуть из убежища одним глазом.

– Кошку надо отблагодарить, а у нас уже кончилось.

– Корм есть, я уличных котов подкармливаю.

– Ещё лучше, – сказал молодой работник отдела по борьбе с нелегальными порталами. – От молока у неё несварение бывает. Вы, это, вылазьте, уже можно.

– Точно? – Тоня просунула из-под одеяла ногу, словно прощупывала атмосферу.

– Точно, – улыбнулся он.

Тот, что с кроличьими зубами, расселся на табуретке и пил чай, ничуть не смущаясь, что хозяйничать его никто не приглашал. Тоня достала из ящика одноразовую чашечку и пакетик влажного корма. Кошка сидела на столе и ждала вознаграждения. Тоне не хотелось потом вымывать со стола разбрызганный паштет из лосося и чёрную кошачью шерсть, но согнать животное она не решилась.

– Работник месяца, – ласково погладил её по голове тот, что с кроличьими зубами. – Пятый портал с начала месяца закрывает.

– Вы уж извините, что мы долго не приезжали, – сказал молодой. – Что-то слишком много порталов в последнее время открылось, третью ночь не спим.

– Не к добру эта активность, – мрачно протянул тот, что с кроличьими зубами, отпивая чай. – Грядёт что-то.

– Диспетчерская не справляется, что уж о бригадах говорить. Дефицит работников, сами понимаете.

Тоня не понимала ничего из происходящего, но сочувственно кивнула. На кухне было тесно из-за двух мужчин и пальмы, поэтому она стояла в дверях.

– А её куда? – кивнула она в сторону дерева.

– Через пару дней сама уйдёт, как появилась. Уже вот темнеет, – уверил её молодой, хотя Тоня и