— Ой, Нэнси, ты же не слушаешь! — с упреком воскликнула Бесс.

— Прости, Бесс, — извинилась она. — Я думала о том человеке и о том, как подозрительно он себя вел.

— Знаю я, что это означает, — заявила Бесс. — Тебе не терпится раскрыть новое таинственное преступление!

Нэнси, дочь известного адвоката по уголовным делам, прославилась как талантливый детектив-любитель. К ней частенько обращались за помощью люди, попавшие в беду.

Пока Нэнси вела машину по улицам Ривер-Хайтса, дождь прекратился, и в просветах между тучами замерцали звезды. Когда она свернула на Бедфорд-стрит, Бесс удивленно воскликнула:

— Так мы же едем прямо к лавке Дика!

— Да, — кивнула Нэнси. — Мне хочется взглянуть на его витрину.

Вскоре она плавно остановила машину у уличного фонаря напротив магазина керамики. Обе девушки вышли и поспешили к зеркальному стеклу витрины.

Встревоженно нахмурясь, Нэнси всматривалась в глиняные блюда и чаши, расставленные на черном бархатном фоне. Вазы среди них не было. Нэнси подергала ручку двери — заперто.

— Вазу с драконом украли! — прошептала Бесс.

— Давай не будем делать поспешных выводов, — сказала Нэнси, пытаясь умерить свои собственные опасения. — Может, Дик куда-нибудь убрал вазу на ночь. Я позвоню ему, чтобы выяснить, так ли это.

Они быстро дошли до аптеки на углу улицы.

Нэнси вошла в будку телефона-автомата и набрала номер Дика.

— Алло? — отозвался в трубке сонный голос.

— Это Дик Милтон? — спросила Нэнси. — Говорит Нэнси Дру. Простите, что я так поздно звоню, но дело срочное.

— Что случилось? — взволнованно спросил Дик.

— Дело касается вазы с драконом в витрине вашего магазина, — ответила Нэнси. — Сейчас ее там нет. Это вы ее убрали?

— Вазу с драконом? Нет! — Голос Дика Мил-тона задрожал. — Она была там, когда я закрывал магазин. Вы говорите, сейчас ее там нет? Это ужасно!

— Я вызову полицию, — предложила Нэнси.

— Скажите им, — проговорил Дик, задыхаясь от волнения, — что ваза мне не принадлежит… и что она стоит тысячи долларов!

Дик обещал приехать немедленно. Он появился как раз в тот момент, когда у края тротуара остановилась патрульная машина и из нее вышли двое полицейских. Кивнув девушкам и полицейским, Милтон отпер дверь магазина и, войдя внутрь, включил свет.

— Вы говорите, у вас украдена ваза? — уточнил полицейский по фамилии Мерфи.

— Какая именно? — спросил его напарник.

— Китайская, — удрученно ответил Дик. — Уникальная ваза эпохи Мин; ей, может, уже несколько сотен лет.

— Вот это да! — воскликнул Мерфи. — Давайте посмотрим, как вор забрался в магазин. Ясно, что не через парадную дверь…

— Значит, надо проверить заднюю часть дома, — подхватил второй полицейский.

Оба полицейских поспешно направились в глубь помещения. Дик, Нэнси и Бесс последовали за ними.

— Посмотрите! — воскликнул Мерфи, показывая на открытое окно в задней комнате.

На подоконнике были видны царапины, оставленные воровской фомкой.

— Ни к чему не прикасайтесь! — предупредил полицейский Райлли Дика, который потянулся было закрыть окно. — Мы проверим, нет ли отпечатков пальцев.

Проворно раскрыв чемоданчик с набором предметов, необходимых для следствия, он посыпал порошком подоконник и стоявший рядом стул, к которому мог притронуться вор, влезая в дом. Но отпечатки пальцев найти не удалось.

— Вор, похоже, был в перчатках, — шепнула Нэнси Дику.

— Наверняка он оставил следы снаружи, — заметил Мерфи.

Нэнси поспешно вышла через черный ход во двор вслед за полицейскими, которые осветили своими фонариками землю под окном. Большие овальные следы ясно говорили о том, что вор чем-то обмотал ноги, чтобы не оставить отпечатков ботинок.

— Что вы предполагаете, мисс Дру? — спросил Мерфи.

— Вор сунул ноги в ботинках в какие-то мешки и перевязал их.

— Я думаю, ваше предположение верно. Вдруг их встревожил крик Дика, вернувшегося-в магазин. Они вбежали внутрь.

— Что случилось? — спросила Нэнси.

— Зеленый нефритовый слоник! — в отчаянии проговорил Дик. — Он тоже пропал!

— О Боже! — воскликнула Бесс. — Он ведь тоже не твой?

— Ну да, — простонал Дик. — Эта вещь также принадлежит мистеру Суну. Как я теперь с ним расплачусь?

— А кто такой этот мистер Сун? — спросил Райлли.

— Удалившийся от дел коммерсант, китаец; он одолжил мне вазу и слоника, — объяснил Дик. — Дела у меня в лавке шли неважно, вот мистер Сун и дал мне на время эти вещицы в надежде на то, что, выставленные в витрине, они привлекут покупателей.

— Они привлекли не только покупателей, — заметил Мерфи. — И никакой информации о воре…

— Кажется, у меня есть информация, — подала голос Нэнси.

Она рассказала полицейским о подозрительном типе и зеленой вазе с большой красной когтистой лапой, виденных ею возле Охотничьего моста.

— Похоже, это наш вор, — кивнул Мерфи. — Пошли, Райлли. Попробуем его поймать. Спасибо за важные сведения, мисс Дру.

После того как полицейские ушли, Бесс спросила у Дика, когда он собирается сказать мистеру Суну о пропаже.

— Это, Бесс, самое трудное, — с тяжелым вздохом ответил он. — После всего, что мистер Сун для меня сделал!

С обреченным видом он медленно подошел к телефону и набрал номер. В наступившей тишине все трое ждали, чтобы кто-нибудь снял трубку на другом конце провода.

— Наверное, мистера Суна нет дома, или же он спит, — сказал Дик. — Я первым делом позвоню ему завтра утром. Время позднее, — добавил он. — Вам, девушки, пора по домам.

— Если полицейские не поймают вора, — сказала Нэнси, когда Дик запирал свою гончарную лавку, — я с удовольствием помогла бы вам разгадать эту загадку. Я загляну к вам завтра.

Следующим утром, когда Нэнси спустилась к завтраку, загадка украденной вазы занимала все ее мысли. Ханна Груин, пожилая домоправительница семейства Дру, заметила, что Нэнси поглощена какой-то идеей, как только принесла ей из кухни завтрак на подносе. Миссис Груин поставила еду на стол перед Нэнси, но та как будто ее и не видела. Она сидела, словно погруженная в транс.

— Нэнси, проснись! — со смехом окликнула ее экономка.

— О, Ханна, — Нэнси улыбнулась. — Я просто задумалась о драконах. — И она принялась рассказывать о приключениях вчерашнего вечера.

— Странная история! — заметила миссис Груин. — И все же, пожалуйста, дорогая, поешь!