и тем же ответом. В голову миссис Гукин стало закрадываться ужасное подозрение, что супруг ее, видимо, так и не приехал. Или что прибыл не его корабль, или что корабль-то прибыл, но мужа на борту нет. Быть может, он вовсе не отплывал из Лондона или какое-то несчастье приключилось с ним по пути. Завернутое в саван тело, короткая молитва, и труп с привязанным к шее грузом вниз головой съезжает по доске в волны. Такая картина пронеслась перед ее мысленным взором. Ей дважды приходилось наблюдать это зрелище во время их изначального путешествия из Англии почти двадцать лет тому назад.

– Мальчики, ступайте на улицу и ждите отца там.

Нат сполз у нее с колен, и все трое мальчишек метнулись к двери, словно вытряхнутые из мешка коты.

– Только костюмчики не испачкайте…

Девушки остались на месте. Мэри, очень походившая на мать по части здравого смысла и привыкшая за два года исполнять роль мужчины в управлении домом, сказала:

– Я уверена, мама, что нет необходимости переживать. Господь его не оставит.

– Но вот уже часов семь, как пришел корабль, а от Бостона всего час пути, – выпалила Элизабет, более смазливая, чем старшая сестра, и постоянно сетовавшая на рутину хозяйственных дел.

– Не критикуй отца, – сказала миссис Гукин. – Если он задерживается, значит имеет на то веские причины.

Несколько минут спустя с улицы раздался голос Дэниела:

– Кто-то едет!

Все высыпали из дома, потом через ворота на дорогу, представлявшую собой прорезанную в грязи, теперь высохшую колею. Миссис Гукин прищурила глаза, глядя в сторону реки. Со времени отъезда мужа зрение ее сильно ухудшилось. Все, что ей удалось разглядеть, – это темный силуэт парома, ползшего, словно водяной жук, поперек голубой ленты реки.

– Там повозка! – затараторили мальчишки. – Там повозка! В повозке папа!

Они бросились по дороге навстречу, Нат отчаянно семенил короткими ножками, чтобы не отстать от братьев.

– Это вправду он? – спросила миссис Гукин, беспомощно щурясь.

– Он, – ответила Элизабет. – Смотрите! Видите, он машет.

– Ах, слава богу! – Миссис Гукин опустилась на колени. – Слава богу.

– Да, это он, – подтвердила Мэри, прикрыв глаза ладонью от солнца. А потом добавила озадаченно: – Но с ним еще двое.

В вихре объятий и поцелуев, слез и смеха, визга детей, которых подбрасывали и кружили в воздухе, на двоих незнакомцев, деликатно оставшихся сидеть в задней части повозки среди багажа, никто не обращал внимания.

Дэниел Гукин усадил Ната на плечи, подхватил Дэна и Сэма себе под мышки, пробежал с ними по двору, распугав кур, затем обратил свое внимание на визжащих девочек. Мэри успела позабыть, какой крупный у нее муж, какой красивый, какой внушительный на вид. Она не могла отвести от него глаз.

Наконец Гукин оставил дочерей и обнял жену за талию.

– Тут люди, с которыми тебе нужно познакомиться. Не пугайся, – прошептал он и повел ее к повозке. – Джентльмены, боюсь, я совсем позабыл о приличиях. Разрешите представить мою жену, самую настоящую Благоразумную Мэри, наконец-то во плоти и крови.

Пара обветренных лиц с всклокоченными бородами обратилась к ней. Приподнялись шляпы, обнажив длинные спутанные волосы. На обоих были куртки из буйволовой кожи, покрытые коркой соли, и по паре потертых коричневых сапог с высокими голенищами. Когда гости поднялись несколько неловко, толстая кожа курток заскрипела, и Мэри уловила запах моря, пота и сырости, словно этих двоих только что выловили со дна Атлантики.

– Мэри, – продолжил Гукин. – Это два добрых моих друга, моих попутчика по дороге через океан: полковник Эдвард Уолли и его зять, полковник Уильям Гофф.

– Искренне рад встрече с вами, миссис Гукин, – сказал Уолли.

Женщина выдавила улыбку и покосилась на мужа. Два полковника? Но Гукин уже убрал руку с ее талии и принялся помогать тем двоим сойти с повозки. Мэри заметила, как уважительно держится он с ними. Ступив на землю после долгих недель в море, оба покачнулись и со смехом помогли друг другу устоять на ногах. Дети удивленно уставились на них.

– Давайте вознесем хвалу Господу за наше благополучное прибытие, – заявил полковник Гофф, младший из двоих.

Под бородой его скрывалось приятное, умное лицо, имеющее благочестивое выражение, голос звучал мелодично. Он поднял руки с раскрытыми ладонями и возвел глаза к небесам. Семейство Гукинов оторвало от него завороженные взгляды и опустило головы.

– Мы помним сто шестой псалом: «Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине». Аминь.

– Аминь.

– И кто это у нас тут? – произнес полковник Уолли. Он подошел к выстроившимся в ряд детям и спросил их имена. Потом стал указывать на каждого по очереди. – Мэри. Элизабет. Дэниел. Сэм. Натаниэль. Отлично. Меня зовут Нед, а это Уилл.

– Нед, а вы знали лорда-прозектора? – спросил Натаниэль.

– Знал, очень близко.

– Он ведь умер, да?

– Молчи! – цыкнула миссис Гукин.

– Да, Натаниэль, умер, – ответил Нед горестно. – И это очень жаль.

Повисла тишина.

Мистер Гукин хлопнул в ладоши:

– Ну-ка, ребята, давайте поможем полковникам перенести их вещи.

До этого мгновения Мэри Гукин тешила себя надеждой, что муж всего лишь предложил подвезти этих двоих. Теперь, видя, как он сгружает их багаж с повозки и передает сыновьям, она испытала досаду. Не о таком возвращении супруга домой она мечтала – теперь ей предстоит кормить и размещать двух старших офицеров английской армии.

– И где мы их поселим, Дэниел? – говорила она тихо, чтобы гости не услышали, и не смотрела на мужа – так легче было не вспылить.

– Мальчики уступят им свои кровати, а сами поспят внизу.

– Сколько они у нас проживут?

– Сколько понадобится.

– И как это долго: день, месяц, год?

– Не могу сказать.

– Почему у нас? Разве в Бостоне не сдаются комнаты? У полковников нет денег, чтобы заплатить за койки?

– Губернатор полагает, что в Кембридже им будет безопаснее, чем в Бостоне.

Безопаснее…

– Ты разговаривал насчет их размещения с губернатором?

– Мы провели у него полдня. Он угостил нас обедом.

Вот почему путь из Бостона занял у него столько времени. Она смотрела, как мальчики с трудом тащат тяжелые сумки, а два полковника идут за ними к дому, переговариваясь с девушками. К чувству разочарования и досады прибавилось еще одно, более острое – страх.

– А почему… – начала она робко, – почему губернатор считает Кембридж местом более безопасным, нежели Бостон?

– Потому что в Бостоне полно негодяев и роялистов, тогда как здесь они окажутся среди людей божьих.

– В таком случае это не