Да, и он пожелал этого именно тогда, когда она проявила к нему личный интерес. О, будем называть вещи своими именами: романтический интерес.

Джек явно хотел, чтобы она поверила, будто он решил уехать вовсе не потому, что она собралась броситься ему на шею. Может, он думал, что, если не говорить об этом открыто, можно будет сделать вид, что этого никогда не было.

К несчастью, она не умела так легко забывать. Но он вернулся и хотел, чтобы они снова стали друзьями, и это уже хорошо. Тиффани прикусила губу. Она найдет выход.

Джек взглянул на нее – и резко отвел взгляд.

Ничего не изменилось. Она приняла беззаботный вид.

– Я и вправду рад тебя видеть, Тифф! – Он обхватил ее рукой за плечи.

Объятие было дружеским. Неважно, что она положила голову ему на плечо, что такая близость казалась многообещающей.

Все это существует только в твоем воображении, Тиффани Кэмпбелл. Ты не можешь себе позволить снова испытать боль, не можешь себе позволить совершить ошибку и отказаться от дружбы, которую он предлагает. Возьми себя в руки.

Она обняла его одной рукой за талию, потом заставила себя шагнуть назад. Вот! Понятно? Она может это сделать. Только не сразу. Вот и все.

Джек тоже разжал объятия. Он сузил глаза и огляделся по сторонам. Джек заговорил низким, внезапно охрипшим голосом, но слова были прозаичными:

– Как ты думаешь, где может прятаться коза?

Когда Джек отвел от нее взгляд, она принялась его рассматривать. На нем были джинсы и ботинки на шнуровке. Он так одевался, когда не ездил на работу в город. Обычно Джеку нравились облегающие футболки, но сегодня он надел просторную коричневую хлопчатобумажную рубашку. Она заметила, что у него новая стрижка – короче, чем раньше.

Только сейчас Тиффани заметила, что изменилась не только его внешность, но и манера поведения. Почему? Из-за того, что произошло между ними, или из-за того, что в его жизни что-то изменилось? Тиффани не знала, но перемену чувствовала.

– По-моему, ты стал другим.

– Нет. Я все тот же. – Он резко повернул голову и посмотрел Тиффани в глаза, взглядом требуя, чтобы она поверила ему.

Джек заставил себя улыбнуться, в уголках его глаз появились морщинки. Он указал на ее наряд:

– Мне нравится этот ансамбль. Напоминает костюм английского колониста.

В чем дело? Тиффани имела в виду не его шутку, а то, как он себя вел, прежде чем пошутить. Она медленно сдвинула шляпу на затылок.

– Этот шедевр модистки не очень-то похож на пробковый шлем, а что касается шорт и ботинок, то мне в них удобно работать.

И шорты, и ботинки выглядели чертовски скучно. Но по крайней мере майка была хорошенькой: ярко-розовой, облегающей. Впрочем, ничего бы не изменилось, даже если бы Тиффани надела мешок для пшеницы. Джеку было все равно, как она выглядит. Она могла поклясться, что он пытается отвлечь ее внимание от его собственного внешнего вида… хотя в этом не было смысла.

Он взглянул ей в лицо, помолчал, а потом заговорил, пытаясь ее поддразнивать:

– Ты выглядишь по-прежнему, так же, как та подруга, по которой я скучал эти несколько месяцев. Те же худые коленки, острый подбородок и растрепанные каштановые кудри. Те же веснушки на носу…

– Ты не видишь кудрей. Я их спрятала под шляпой. – Неужели он действительно по ней скучал? Непохоже, если судить по его электронным сообщениям, которые Тиффани так нерегулярно получала. – И у меня не худые колени. Просто у них характерная форма.

– Колени с характерной формой. Да, я это вижу. – Он кивнул, и в его глазах она заметила поддразнивающее выражение, которое так знала и любила.

У Тиффани захватило дух.

Она промолчала, и Джек поднял бровь.

– Ты работала утром во «Фреде Фотос»? Как обычно по утрам, да?

– Я взяла отпуск во «Фреде», чтобы присматривать за фермой. Мама и папа решили побывать во Франции и других европейских странах. Они уехали получать награду за сыр, а заодно – устроить себе небольшой отдых.

Он поднял брови.

– Пока их нет, ты управляешь фермой? Обычно здесь работают три человека, а ты, когда можешь, помогаешь. У тебя есть помощники? Кто-нибудь из твоих братьев?

– Я могу и сама справиться. Я не разочарую маму и папу, и мне не нужна помощь от Джеда, Кейна и Алекса. – Ей не хотелось разочаровать Колина и Сильвию. Это совсем не то, что стараться угодить родной матери, которая всегда была ею недовольна.

К тому же Тиффани и не пыталась им угождать. Она иногда думала об этом последние несколько месяцев. Из-за размолвки с Джеком.

Что такого, если она хочет, чтобы ею гордились Колин и Сильвия? Этого пожелал бы любой нормальный ребенок, окажись он на ее месте.

Да? А как насчет родителей, которые любят своих детей просто потому, что они – их дети?

Что ж, Тиффани и об этом думала. Но сейчас они говорили о другом. Она заставила себя вернуться к разговору.

– Как бы то ни было, Рон работает на ферме полный рабочий день. – Ей было достаточно помощи одного опытного работника. – У меня есть время, чтобы поговорить с тобой. Наверстаю потом.

– Тогда решим проблему с козой. – Он отвернулся, и она увидела его затылок, крепкую шею, широкие плечи и красивые, плотно прижатые к голове уши.

Джек вообще был красив. Она всегда это знала, но замечать стала лишь последнее время. Глядя ему в глаза, Тиффани иногда ощущала, что ее охватывает дрожь. То же самое происходило, если она видела, как смягчается линия его губ или как он общается с ее братьями и родителями.

Тиффани любила его с тех пор, как ей исполнилось восемь лет, но влюбилась лишь недавно. Теперь она должна забыть о своей влюбленности.

– Гм… да, давай поймаем мою козу. Она вон там, глядит на нас из-за кустов. Видишь глаз-бусинку и белое пятно? Это она.

– Твою козу?

– Да. Я купила ее, чтобы она была. для меня чем-то вроде домашнего животного. Ее зовут Амалтея. – Тиффани посмотрела, как недоверчиво косится на них коза, и подумала, что до сих пор Амалтея вела себя совсем не по-домашнему. – У нас пока неустойчивые отношения.

– Амалтея? – Он улыбнулся. – А, да! Коза-богиня, которая кормила Зевса молоком. Как я понимаю, ведет она себя тоже как богиня?

Тиффани состроила гримасу.

– Немного… иногда.

Из ветвей эвкалипта вылетел какаду с зеленовато-желтым хохолком. Можно было бы сделать хороший снимок «В полете», но у Тиффани сейчас не было времени думать о фотографии. Она повернулась к Джеку.

Он медленно и тихо подвинулся вправо.

– Иди налево. Мы погоним козу к воротам. Тот из нас, кто окажется поближе, откроет их и впустит козу.