6. «ЛЦЛ» – Марта Велкиш, связник разведгруппы.

7. «ХВЦ» – немецкий дипломат Герхард Кегель.

8. «Дора» – Шандор Радо, резидент в Швейцарии.

9. «Люци» – Рудольф Ресслер, владелец издательства «Вита-Нова Ферлаг», источник информации резидентуры «Дора».

10. Одзаки Ходзуми – главный организатор Ассоциации действий в поддержку императора Японии, друг Рихарда Зорге, источник информации.

11. «Шабель» – Клара Шабель, хозяйка конспиративной квартиры советской военной разведки в Берлине.

Сотрудники советской военной разведки

1. Армейский комиссар 2-го ранга Берзин Я. К. – начальник 4-го (Разведывательного) управления Штаба РККА (1924 – 1935, 1937 гг.).

2. Генерал-лейтенант Голиков Ф. И. – начальник Разведуправления Красной Армии (1940 – 1941 гг.).

3. «Арнольд» – генерал-майор Тупиков В. И., военный атташе в Германии в 1941 году.

4. «Метеор» – полковник Скорняков Н. Д., помощник военного атташе в Германии в 1939 – 1941 годах.

5. «Бине» – капитан Зайцев H. M., связник «Альты».

6. «Корф» – военный инженер 1-го ранга Шаров М. С., корреспондент ТАСС в Румынии, связник «ABC».

7. «Колин» – военный инженер 2-го ранга Леонтьев К. Б., связник «ХВЦ».

8. «Рамзай» – доктор Рихард Зорге, резидент военной разведки в Токио.

9. «Клейн» – капитан Кравченко Ф. И., разведчик-нелегал.

10. «Гизеля» – капитан Полякова М. И., разведчик-нелегал.

В этой книге названы имена и других сотрудников советской военной разведки, немецких дипломатов в Варшаве, Бухаресте и Москве, советских дипломатов в Берлине, работников гестапо, следователей НКВД, политических и государственных деятелей.

Первый день осени в 1939 году начался с тревожного сообщения: фашистская Германия напала на Польшу. Англия и Франция через два дня объявили войну Германии, но не стали оказывать помощь полякам. СССР – тоже. В Париже, Лондоне и Москве имелись свои политические сценарии развития ситуации в Европе.

Двадцать лет, начиная с 1919 года, на землях, простиравшихся от Атлантики до Днепра, тлели остатки первого вселенского пожара, который с новой силой вспыхнул 1 сентября. В Европе никто никогда никому не доверял.

В 1939 году ситуация в Европе развивалась динамично и непредсказуемо. Между сентябрем 1939 и июнем 1941 произошло много событий, в которых до сих пор разбираются историки.

Смогла ли советская военная разведка разобраться в основных проблемах отношений между европейскими государствами накануне Второй мировой войны?

Какие сведения смогла добыть военная разведка для советского руководства?

Поступали ли Сталину, Тимошенко и Жукову данные о подготовке фашистской Германии к войне против СССР?

Как данные, добытые военной разведкой, были учтены советским руководством в первой половине 1941 года?

В августе 1939 года в Саратов из Москвы пришла срочная телеграмма. Она была адресована Николаю Зайцеву, которому предлагалось прервать отпуск и срочно вылететь в столицу.

Почтальон доставил телеграмму владельцу дома номер 20, расположенному в Старолагерном проезде. Получателем телеграммы оказался Николай Максимович Зайцев, прибывший несколько дней тому назад в Саратов в отпуск. Он давно уже не бывал дома, и его родные искренне обрадовались гостю из столицы. За праздничным столом собрались все родственники, кроме отца – он умер в 1934 году.

Николай Зайцев, которому в то время еще не исполнилось и тридцати лет, среди соседей пользовался особым уважением. Не только потому, что они хорошо знали его отца Максима, проработавшего всю свою жизнь на мельнице, которая до революции принадлежала немецкому промышленнику Шмидту. Старший Зайцев добился в жизни немалого. У Шмидта он добросовестно работал простым мукомолом. После революции, когда мельница стала первым заводом «Союз муки», Зайцев стал счетоводом, потом заведующим мучными складами – должность ответственная и высокооплачиваемая. На одном заводе он проработал более тридцати лет.

Николай Зайцев после окончания пяти классов начальной школы поступил в фабрично-заводское училище мельничных предприятий Саратова, затем работал на хлебозаводе имени Сталина. Дирекция завода неоднократно награждала Николая грамотами за ударный труд. В 1931 году он стал «ударником третьего года пятилетки».