Но Шэнь Гао высказывал эти мысли, и не раз, после того как ушел в отставку и удалился в семейное поместье на берегу текущей на юг речки, недалеко от реки Вай. Обычно – выпив вина в тихий день, когда листья или цветки лотоса падали в воду и уносились вниз по течению. И память об этих словах была главной причиной того, что его второй сын оказался в период траура здесь, а не дома.

Иные могли бы возразить, что тихая печаль генерала была ошибочной и неуместной. Что битва здесь являлась необходимой для дела защиты империи. Важно помнить, что не всегда армии Катая торжествовали над тагурами. Правители Тагура на своем далеком, полностью защищенном плато были непомерно амбициозными. Победа и жестокость доставались обеим сторонам на протяжении ста пятидесяти лет сражений у Куала Нора, за перевалом Железные Ворота, который сам по себе был самой дальней крепостью империи.

«Тысяча ли лунного света, льющегося к востоку от Железных Ворот», – так написал Сыма Цянь, Изгнанный Бессмертный. Это не было правдой в буквальном смысле, но любой человек, когда-либо побывавший в крепости у Железных Ворот, понимал, что имел в виду поэт.

А Тай находился в нескольких днях езды верхом на запад от крепости, за пределами этого передового поста империи, вместе с мертвыми: с тоскливыми воплями по ночам и костями более сотни тысяч солдат, белеющими в лунном свете или под лучами солнца. Иногда, лежа ночью в постели среди гор, он с опозданием понимал, что голос, модуляции которого были ему знакомы, умолк, и тогда ему становилось ясно, что он предал земле кости его владельца.

Их было слишком много. Нечего и надеяться когда-либо завершить работу: это задача для богов, спустившихся с девяти небес, а не для одного человека. Но если ты не смог сделать всё, значит ли это, что ты не сделал ничего?

Уже два года Шэнь Тай предлагал на этот вопрос ответ, который мог считать своим, в память о голосе отца, тихо просящего еще одну чашу вина, следя за большой, медленной золотой рыбкой и плывущими в пруду цветами.

Мертвые были здесь повсюду, даже на острове. Там когда-то стояла маленькая крепость, сейчас превратившаяся в груду щебня. Тай пытался представить себе сражение, стремительно приближающееся к этому месту. На галечном берегу поспешно строят лодки из растущих на склонах деревьев; попавшие в западню защитники той или иной армии, в зависимости от года, в отчаянии; они выпускают последние стрелы, когда безжалостные враги плывут к ним через озеро и сулят им гибель.

Он предпочел начать отсюда два года назад, сидя на веслах маленького суденышка, которое нашел и починил; в весенний день, когда в озере отражалось синее небо и горы. Остров был ясно очерченным участком, имеющим границы, он меньше пугал. На лугу вокруг озера и дальше, в сосновом лесу, мертвецы лежали повсюду, на расстоянии целого дня ходьбы.

Немного больше, чем полгода, под этим высоким, свирепым небом ему удавалось копать, зарывать в землю сломанное, проржавевшее оружие вместе с костями. Это была убийственно тяжелая работа. Тай стал жилистым и мускулистым, его ладони покрылись мозолями, по ночам у него ныло все тело, когда он устало валился на постель, помывшись согретой на огне водой.

С конца осени, на всю зиму и раннюю весну, земля промерзала и копать было невозможно. Можно было надорвать сердце, пытаясь вырыть одну-единственную могилу.

В первый год, когда озеро покрылось льдом, он мог ходить через озеро в течение нескольких недель. Вторая зима была мягче, и озеро не замерзло. Тогда, если позволяли волны и погода, Тай, закутавшись в меха, надев капюшон и перчатки, на несколько дней уплывал на лодке, видя клубы пара своего смертного дыхания в белой пустой тишине и ощущая себя ничтожно маленьким по сравнению с высоким, враждебным простором вокруг. Он с молитвой предавал мертвых темной воде, чтобы они больше не лежали, забытые и неосвященные, на продуваемой ветром земле здесь, на холодном берегу Куала Нора, среди диких животных и вдали от любого дома.

Война не продлилась долго. Так всегда бывает, где угодно, и особенно – в горной долине, такой удаленной, что трудно организовать снабжение из обеих воюющих стран, какими бы воинственными и амбициозными ни были их правители.

Поэтому на этих высокогорных лугах стояли хижины, построенные рыбаками или пастухами, которые пасли овец и коз в те промежутки времени, когда здесь не умирали солдаты. Большинство хижин разрушили, но некоторые уцелели. Тай жил в одной из них, прилепившейся к поросшему соснами склону с северной стороны, чтобы укрыться от самых суровых ветров. Этой хижине было почти сто лет. Он починил ее, как смог, когда приехал сюда в первый раз: крышу, дверь и оконные рамы, ставни и каменный дымоход очага.

Затем ему неожиданно стали помогать, хотя он не просил помощи. Мир может поднести тебе яд в усыпанной драгоценными камнями чаше или сделать удивительные подарки. Иногда ты не знаешь, что именно получил. Один его знакомый написал поэму, развивая эту мысль.

Сейчас он лежал без сна среди весенней ночи. Сияла полная луна, а это означало, что тагуры появятся у него поздним утром – полдюжины человек и телега с припасами, запряженная волами, спустятся вниз по склону с юга, обогнут по ровному берегу озеро и подъедут к хижине. А в первое утро после новолуния приедут его собственные соотечественники, с востока, по долине от Железных Ворот.

На это ушло некоторое время после того, как он тут появился, но потом они установили очередность, которая позволяла им приезжать к нему, не встречаясь друг с другом. В его замысел не входило, чтобы люди погибали из-за того, что он здесь. Сейчас мир, договор подписан, произошел обмен дарами и принцессой, но подобные истины не всегда бывают убедительными, когда молодые агрессивные солдаты встречаются в отдаленных местах. Молодые могут начать войну.

Обе крепости относились к Таю, как к святому отшельнику или глупцу, предпочитающему жить среди призраков. Они вели молчаливую, почти забавную войну друг с другом через него, соревнуясь в щедрости, растущей из месяца в месяц, и в том, кто окажет ему больше помощи.

Соотечественники Тая настелили полы в его хижине, привезя на телеге нарезанные и отшлифованные доски. Тагуры взяли на себя ремонт дымохода. Чернила, перья и бумагу (по его просьбе) доставили из крепости у Железных Ворот; вино в первый раз привезли с юга. Обе крепости поручали своим людям нарубить дров, когда они приезжали сюда. Зимние меха и овечьи шкуры привозили для его постели и для одежды. Ему подарили козу, чтобы у него было молоко, а потом вторую, с другой стороны, и еще необычного вида, но очень теплую шапку тагуров с клапанами по бокам и длинными ушами, завязывающимися под подбородком, в ту, первую осень. Солдаты из крепости у Железных Ворот построили маленький сарай для его маленькой лошадки.

Тай пытался прекратить все это, но ему не удалось никого убедить, и, в конце концов, он понял, что дело не в доброте к безумцу, и даже не совсем в стремлении перещеголять друг друга. Чем меньше времени он потратит на поиски еды, дров и на ремонт хижины, тем больше его сможет уделить своей задаче, за которую еще никто до него не брался и которая – когда они поверили, что он здесь именно ради нее, – не менее важна для тагуров, чем для его собственного народа.