Дойдя до спальни виконта, она поставила поднос на пол и, задержав дыхание, прижала ухо к двери. Внезапно дверь распахнулась, и Диана едва не упала, но успела выпрямиться в тот момент, когда другая женщина — Мэри — бросилась мимо нее. Она услышала рыдания, заметила склоненную голову и полубезумный, умоляющий взгляд, брошенный на нее Мэри перед тем, как служанка пустилась бежать.

Затем над Дианой навис виконт; он смотрел поверх ее головы и кричал вслед Мэри:

— Сейчас же вернись! Как ты смеешь не повиноваться мне?!

Диана сделала шаг назад и вжалась в стенку за дверью в надежде, что виконт проигнорирует ее как нечто совершенно неприглядное. Мэри была спасена. Только это и имело значение. Однако темные глаза виконта остановились на ней, в них загорелся внезапный интерес, отчего в животе у Дианы поднялась волна тошноты.

Но она принадлежала к Лиге клинка, она боролась с такими зверями. Она постоит за себя.

Он схватил ее за голову, больно вцепившись в волосы, и втолкнул в спальню. Когда он отпустил ее, она споткнулась, но удержалась от падения на колени, что сделало бы ее совсем беспомощной. Тканые концы головного убора размотались, открыв белокурую косу.

Диана напряглась, готовясь повернуться и защищать себя, но она помнила, что была всего лишь зависимой служанкой. Все, что она могла, — это притвориться испуганной, пока он дергал узел ленты, вплетенной в косу, и распускал ее волосы, которые длинными золотыми прядями упали ниже ее талии.

Он схватил ее за руку и притянул к себе. Диана подняла на него глаза, пытаясь справиться с дрожащими губами.

— С такими волосами ты слишком хороша, чтобы и дальше прятать свои прелести, — заявил Баннастер. — А серые глаза как штормовое море. Да, ты проявишь пыл в моей постели.

Она попыталась вырваться.

— Нет, милорд. Отпустите меня. Я не из тех женщин, которые… которые…

— Спят с мужчинами? — Он хохотнул. — Все женщины делают это. Так что раздевайся и покажи мне больше, чем то, что могла предложить эта бледная немочь, которую ты пришла заменить.

Два кинжала, спрятанные в поясе на талии, казалось, жгли ее. Неужели придется пустить их в ход? Нельзя допустить, чтобы он изнасиловал ее. Боже, она ведь знала, что приходить сюда опасно, но оказаться в положении тех женщин, которых она пыталась защитить, было еще опаснее.

Он схватил ее за талию и толкнул в сторону кровати. Она перекатилась через нее и вскочила на ноги по другую сторону. Волосы упали ей на лицо, и она отбросила их назад.

Он скривился в улыбке, направился к ней и протянул руку.

— А ты прыткая девочка.

Он был пьян и слишком самонадеян, когда снова кинулся на нее. На этот раз Диана смогла ускользнуть и броситься к двери. Однако она недооценила его проворство, потому что он успел схватить ее за волосы и дернул. Она упала на спину и перестала дышать.

Он мгновенно оказался на ней. Она подумала, что пороки ослабили его, но у него было тело воина, он был пэром, уверенным в собственном превосходстве над подвластным ему миром. Она с силой пнула его коленом, но он еще сильнее дернул ее за волосы, так что она выгнулась под ним, чтобы не сломалась шея. Его рот, горячий и мокрый, впился в ее шею, и она задохнулась, когда он укусил ее. Она стала молотить ладонями по его голове, но это ничего не дало, потому что он поймал ее руки и широко развел в стороны.

— Кто-то научил тебя, как надо защищаться, — сказал он перед тем, как припасть к ее губам.

Она бешено замотала головой, чтобы высвободить рот, но добилась лишь жесткого удара по лицу. В ушах у нее зазвенело, все было как в тумане.

Боже, она не может потерять сознание. Этому монстру все равно. Очнувшись, она обнаружит, что обесчещена. Она начала отчаянно бороться, головой ударяя его по лицу. Он откинулся назад, потому что из носа у него потекла кровь.

— Сука!

У нее оказалось мгновение, чтобы выскользнуть из-под него и вскочить на ноги с кинжалом в руке. С кровожадной усмешкой он кинулся на нее и поймал на середине пути к двери. Она упала, стукнувшись головой о сундук, стоявший у стены, но не выпустила кинжал. Он одной рукой железной хваткой взялся за ее запястье и, сколько она ни отбивалась ногами, другой задрал ей юбки и притиснулся к ее бедрам, удерживая на месте. Когда она уперлась пятками в пол, пытаясь оттолкнуть его, он только стонал, как в экстазе.

От удара в голове у нее гудело, сердце бешено билось, она задыхалась. Он отражал все ее попытки освободиться. Она чувствовала себя животным, попавшим в силки, и в этот момент полного отчаяния она позабыла обо всем, кроме того, что ей надо спастись.

Выхватив из-за пояса второй кинжал, она вонзила его куда-то между ребер.

Он все еще напирал на нее, но выражение удивления появилось на его лице.

— Черт… — Казалось, он смотрел куда-то поверх нее. — Том…

Кто-то приподнял его и, оттащив, положил на спину. Она скорчилась на полу, спутанные волосы закрывали ей глаза. Она надвинула на голову капюшон, отчаянно пытаясь прикрыться, спрятаться от того, что наделала. Над ней, несомненно, стоял брат виконта.

Все еще оставаясь на коленях, ужасаясь и стыдясь, она не могла отвести взгляд от виконта, тело которого уже обмякло, а на лице оставалось почти комичное выражение недоумения. Затем его лицо застыло, жизнь ушла из его глаз.

Она убила пэра Англии.

Она ничего не слышала, только толчки крови в ушах. Обычная женщина на ее месте упала бы в обморок или закричала, но мозг Дианы лихорадочно работал в поисках решения, что делать дальше. Она ожидала, что начинающий священник грубо поднимет ее на ноги, крикнет стражников и обречет ее на адский огонь или на что-нибудь подобное. Рискнув осторожно взглянуть на него, она увидела, что он потрясение смотрит на распростертое тело.

Не взглянув на нее, он хрипло произнес:

— Уходите.

Рот у нее открылся. Она нашла в себе силы прошептать:

— Но… я не хотела… он…

Брат виконта прикрыл глаза, как от сильной боли, его лицо было застывшей гримасой страдания.

— Я знаю, что он тут делал, и не виню вас. Он предавался греху. Возьмите ваш кинжал и уходите, пока вас не увидел еще кто-нибудь. Никому ничего не рассказывайте. При первой возможности покиньте замок.

Согнувшись, чтобы укрыться от его взглядов, испытывая стыд, благодарность и чувство вины, она подобрала свой головной убор и оба кинжала, вытерев их о сброшенную рубашку. Брат виконта Баннастера — новоявленный виконт — все это время стоял не двигаясь. Сделав глубокий вдох, она прислушалась у двери, открыла ее и выглянула. В коридоре никого не было. Она подняла пустой поднос, взяла его под мышку и, стараясь идти медленно, пошла туда, откуда пришла. На ходу она заплела косу и спрятала ее под головным убором. В главный зал она не вернулась, боясь, что на ее одежде может оказаться кровь, а на лице — синяк от пощечины.