Племянник Лайонела, Брайан, желая утихомирить взбешенного дядюшку, положил ему руку на плечо.

— Вы посягаете на частное владение! Пожалуйста, немедленно покиньте нашу землю! В первый и последний раз прошу вас вежливо. Соберите женщин и детей и убирайтесь отсюда!

Еще один приезжий, жилистый бритоголовый парень в рваных джинсах и с тремя золотыми серьгами в ухе, ткнул пальцем в сторону раскопа:

— Им, значит, можно, а нам нельзя? Они-то ведь тоже посягают на частное владение, как вы говорите!

Если манера речи и поведение бородача говорили о том, что он — человек образованный, то гнусавый выговор бритоголового парня выдавал в нем жителя городской промышленной окраины.

— Им можно! Они проводят раскопки с нашего разрешения. Вам мы тут располагаться не позволяли и, будьте уверены, не позволим! Так что убирайтесь! — сердито буркнул Брайан.

— А если не уберемся, что будет? Вы нас заставите? — Бритоголовый парень растянул губы в издевательской ухмылке.

— Даже не сомневайтесь! — Лайонел Фелстон вскинул дробовик.

— Вы имеете право применять силу лишь в разумных пределах, — хладнокровно возразил бородач. — Угрожать нам дробовиком неразумно. Если вы выстрелите, не миновать вам неприятностей!

— Ишь, законник выискался! — загремел Лайонел. — Вы посягнули на частное владение, на нашу землю! Видал я, какие безобразия вы творите в других местах! Здесь у вас этот номер не пройдет! Вы оставляете после себя горы отбросов, поля вытаптываете, обижаете скотину…

Бритоголовый парень хихикнул, бородач укоризненно покосился на него и покачал головой.

— Мы выроем выгребные ямы и все после себя уберем, а мусор и бытовые отходы увезем с собой. У вас на этом участке ничего не посажено. Мы никому не мешаем. Позвольте нам остаться! С нами женщины и дети. Мы пробудем здесь всего каких-нибудь несколько дней, не больше!

— Несколько дней! — Худое лицо Лайонела задергалось. — Скорее я вас всех отправлю к праотцам!

Внезапно налетевший порыв ветра подхватил его слова и унес куда-то ввысь, в небо, где кружили чайки. Птицы дружно расправили большие белые крылья и устремились вниз, оглашая воздух истошными воплями. Как будто души тех, кто погиб в битве на древнем валу, подстрекали противников снова сразиться на земле, обильно политой их кровью.

В голове помимо воли вертелось одно и то же: «С риском для жизни и конечностей…» Назойливо повторяемая фраза подтачивала уверенность в себе. Урсула Греттон рассердилась. Она постоянно, сколько себя помнила, каталась на велосипеде в окрестностях Оксфорда. Однако в последнее время велосипедная прогулка превращается в полосу препятствий: машин все больше и больше, водители совсем не знают правил дорожного движения, а выхлопные газы стали еще вредоноснее и зловоннее. Неожиданно справа Урсулу подрезала машина. Она едва не упала, но успела притормозить. И тут же водитель идущего сзади двухэтажного автобуса нетерпеливо надавил на клаксон. Да еще какая-то женщина, шедшая по обочине вдоль дороги, остановилась и принялась изумленно разглядывать ее, поставив на землю сумки с продуктами и детский складной стул на колесиках. Урсула стиснула зубы и про себя обругала Дэна. Ну, если окажется, что он вызвал ее из-за какой-нибудь ерунды!

Она обругала и свой старый расшатанный велосипед… а что делать? Палеонтологи, как правило, люди небогатые. Свободные деньги у них появляются только в том случае, если они участвуют в широко разрекламированной экспедиции, спонсируемой щедрой международной благотворительной организацией, или пишут солидный научный труд по теме, вызывающей всеобщий интерес. Она же трудится в небольшом частном благотворительном трастовом фонде, который материально поддерживает исследования в области средневековой археологии. Всем известно, что финансовые возможности фонда весьма ограниченны.

Последнее особенно важно, потому что именно «Элсворт траст» выделил средства на проведение раскопок. Археологи обращались во многие благотворительные организации, но везде получили отказ. И только руководство «Элсворт траста» пошло им навстречу. Беда в том, что средств у фонда немного, а просителей — целая очередь. Вот если бы Иену повезло, и…

Дэн считает — возможно, на сей раз не без оснований, — что Иен Джексон вот-вот совершит крупное научное открытие. Джексон считает, что на Бамфордском холме находится самое богатое погребение из всех обнаруженных до сих пор. Дэн все-таки молодец! Если бы не он, вряд ли члены правления дали бы деньги на их экспедицию.

Дэн считает… Урсула вытянула левую руку в сторону и покачала головой. Если бы она поменьше прислушивалась к Дэну Вулларду, не угодила бы в неприятности!

«Какая же я дура! И не только потому, что еду в субботу на старом велосипеде по оживленному шоссе. Я дура уже потому, что поддалась на его уговоры!»

Наконец впереди показался поворот на второстепенную дорогу. Урсула вздохнула с облегчением. Лавировать в плотном потоке машин было, откровенно говоря, страшновато. Притормозив, она выгнула шею, выискивая нужный дом. Вот и он! Урсула перестала крутить педали и поставила одну ногу на землю. Потом подозрительно оглядела фасад дома. Интересно, что там у него опять? Неужели нельзя было все объяснить по телефону?

Урсула спешилась и, проведя велосипед между припаркованными машинами, поднялась на растрескавшийся тротуар. Во двор можно было попасть в проем, образовавшийся на месте калитки. Она подошла к дому и осторожно прислонила велосипед к выступу в стене. Затем продела через переднее колесо предохранительную цепь и защелкнула замок. Зачем, спрашивается? Ни одному здравомыслящему вору не придет в голову угнать такую рухлядь.

В конце Викторианской эпохи в этом квартале селились торговцы и мелкие клерки. В наши дни прежде скромные жилища приобрели налет старины и вошли в моду. Их скупали представители среднего класса, считающие себя интеллигенцией и любящие высказаться по злободневным вопросам. Таких обычно презрительно именуют «трепачами». После того как район признали «престижным», цены на недвижимость в нем взлетели до небес. Почти все новые владельцы отреставрировали фасады, а внутри произвели полный ремонт. Дом Вуллардов на их фоне выделялся не лучшим образом: краска на двери облупилась, нестираные тюлевые занавески посерели от застарелой пыли. У Натали нет ни желания вести хозяйство, ни умения создавать уют. Ну а Дэн вообще не обращает внимания на такие вещи.

Урсула со вздохом нажала на кнопку звонка.

За дверью послышались тяжелые шаги. Урсула мысленно представила пустой, неуютный коридор с гулким полом, в котором нет даже ковровой дорожки. И ведь они совсем не бедствуют, вполне могли бы как следует обставить дом. Натали наверняка неплохо зарабатывает на своих эротических романах, но… Домашний очаг Вуллардов отражает их непростые отношения.

Дверь распахнулась, и на пороге возник Дэн.

— Сула! — Его широкое лицо осветилось радостью.

— Привет, — буркнула Урсула.