– Думал, верное дело, – сокрушался огорченный Ричи. – Ну, отец всегда говорит, как мне повезло иметь такого брата, как ты, – помогаешь, финансируешь. Ни отец, ни мама не могут ничем помочь мне в учебе в Оксфорде; сам я не могу оплатить учебу, работая в свободное время, – учусь по-настоящему только благодаря тебе. Иногда это заставляет меня чувствовать… Знаешь, отец постоянно сравнивает меня с тобой – ты даешь, а я-то прошу, – да и товарищи считают меня чуть не хлюстом из-за того, что у меня есть ты и твои деньги.

Ричи просит – при этой мысли Ворд нахмурился. Отчимом он восхищался, и уважал его, и любил, но изумлялся, как сильно тот порой заблуждается. Обеспечивая брата, Ворд возвращает долг.

– В общем, – продолжил Ричи, – в конце концов мне позвонили оттуда и сказали, что делать: послать чек на пять тысяч фунтов, а мне вышлют отчет – насколько выгодно мое вложение – и ценные бумаги, куда мои деньги инвестированы.

– А не объяснили, как им удается получать такие прибыли? – спокойно осведомился Ворд.

– Объяснили: работают без посредника, знают все колебания мирового рынка и перспективные отрасли, где есть хорошие возможности для того, кто разбирается… Какой-то господин со мной разговаривал.

– Та-ак… и великодушно намеревался поделитьcя своими знаниями с теми, кто откликнется на его рекламу. Верно?

– Я… я его не спрашивал. – На лице Ричи было написано отчаяние и раскаяние. – Профессор Каминз сказал, что, если я решусь еще на год, чтобы получить дополнительную квалификацию в Америке, буду иметь больше шансов на успех. Я решил попробовать получить стипендию здесь, и он попросил меня сделать для него некоторые исследования – для лекций, которые он читает в Америке. Не знаю, почему он выбрал меня: мои отметки….

– Главным образом по той же причине, что и наш предприимчивый господин, этот финансовый плут, – холодно, не без сарказма перебил Ворд. – Итак, продолжай: ты выплатил ему пять тысяч фунтов, которые были у тебя на банковском счете, и что?

– Ну, первые два месяца все шло хорошо – я получал подтверждения об отличном обороте своих денег; потом, на третий месяц, ничего не получил. Я звоню по номеру, который он мне дал, – не тут-то было, нет его.

У Ричи был такой подавленный вид, что в другое время Ворд, с его чувством юмора, не удержался бы и подшутил бы над ним, но сейчас не до смеха. Перед ним стоял растерянный молодой человек, которого умышленно и хладнокровно лишили пяти тысяч фунтов, в свое время Ворд встречал способных на это жестоких, практичных молодцов, хотя сам на их удочку никогда не попадался.

– Что ты говоришь, Ричи? Да, непонятно.

Брат поднял на него виноватые глаза.

– Знаю, знаю, что ты сейчас думаешь… Сначала я попытался убедить себя, что тут какая-то ошибка. Послал письмо; оно вернулось с пометкой «Адресат неизвестен», и с тех пор…

– С тех пор твой благодетель волшебным образом испарился вместе с деньгами, – подхватил Ворд.

– Я действительно виноват, Ворд, но я… я вынужден сказать тебе… у меня нет денег, даже чтобы заплатить за этот семестр, о следующем и не думаю…

– Сколько будет стоить проживание и обучение на все время? – ровным голосом спросил Ворд.

Очень неохотно Ричи ответил.

– И сколько будет стоить год в Америке? Только полную стоимость, Ричи, пожалуйста, а не нелепые выдумки из-за того, что ты слишком горд сказать правду.

Ричи сказал – еще более неохотно.

– Отлично! – Ворд выдвинул ящик стола, достал чековую книжку, открыл и наверху размашисто написал сумму, не только покрывавшую ту, что назвал Ричи, но и значительно ее превосходившую.

Сумма была велика. Когда он передал чек Ричи, молодой человек покраснел до корней волос и, заикаясь, стал протестовать:

– Нет, Ворд, я не могу, это слишком много… я…

– Бери! – твердо перебил его Ворд и, взглянув на часы, добавил: – Кстати, я решил – пришла пора тебе иметь новую машину. Вот ключи. Старую можешь оставить здесь, я распоряжусь, чтобы ее отогнали.

– Новая машина? Но мне не надо, «мини» отлично мне подходит!

– Тебе – да, но твой отец не становится моложе. Я знаю, как он ждет твоего приезда и как волнуется за тебя. Ему будет спокойнее, когда он узнает, что ты ездишь на чем-то более безопасном…

Покачивая головой, Ричи принял из рук старшего брата связку ключей – спорить не о чем. С улыбкой он поблагодарил брата, в который раз желая себе как можно больше походить на него – он так привлекателен и хорош истинно мужской красотой.

В предыдущий семестр, когда брат приехал навестить его, одна сокурсница, самая красивая и популярная среди студентов, с восторженным придыханием отозвалась о Ворде так: «О-очень сексапильный!» Ричи понимал, что она имела в виду. Весь его облик дышит энергией, силой, мужестом, и это отличает его от многих мужчин. Прирожденный лидер, он унаследовал это волшебное свойство от своих могучих предков. Сам-то он, Ричи, такими чертами не обладает, сколько бы научных степеней ни получил.

Когда брат ушел, Ворд открыл маленькую папку, которую Ричи принес с собой, – полученные им подтверждения – и принялся изучать. Акции, конечно, придется проверить, но и так ясно, что они фальшивые и никто их не купит.

Разумеется, такой молодой человек, как Ричи, с его кругом интересов, и не мог разобраться, что все это чистый обман. В финансовой прессе достаточно предупреждений о подобных махинациях, но Ричи получает классическое образование – вряд ли он просматривает, тем более читает деловую прессу.

Столь же безнадежен в этом смысле, как и его отец – наивный, не от мира сего, далеко не всегда могущий противостоять интригам и агрессии, царившим в школе, где сам преподавал и где учился Ворд. Мать однажды сказала сыну: одна из причин ее замужества – необходимость того, чтобы кто-то присматривал за Альфредом.

Ворд помнит, как многие ученики дразнили и изводили мягчайшего учителя английского языка, его отчима. Ворд, большой и сильный для своего возраста, убедительно доказал им ошибочность их поведения. К тому же здоровенные кулаки сочетались у него с умением метко и остро говорить.

В той среде, где он вырос, приходилось быть жестким, чтобы выжить, и полученные уроки весьма пригодились ему для выживания в мире бизнеса. Сейчас эти тяжелые, изматывающие годы кончились, ему не надо больше работать на износ.

Ворд встал, подошел к окну и выглянул наружу. Его взору открылась привычная панорама: Йоркширские пустоши тянутся прямо до самого городка. Каменный особняк, который служил ему домом, многие считали недостаточно комфортным. Ворд не прислушивался к подобной критике: ему подходит, он непритязателен; пусть другие говорят что хотят.

Что касается этих бумаг, некие Дж. Кокс и А. Труэйн наверняка уже вне пределов досягаемости. Подобные вещи делаются по тщательно отработанной схеме. Но недаром природное упрямство и жажда справедливости – основные черты его натуры: он не бросит это просто так, без попытки вывести мошенников на чистую воду.