– Пожалуйста, мисс, успокойтесь. Теперь вы в безопасности.

Этот мягкий голос ее удивил. Он не мог принадлежать человеку с Запада; таким приятным, мягким баритоном мог обладать только культурный южанин. И страх уступил месту новому чувству, чувству покоя от этого голоса и от этих сильных рук.

Немного осмелев, она отважилась открыть глаза и сразу встретилась с теплым взглядом карих глаз. Пораженная этими глазами, она не могла оторваться от них, задавая себе вопрос, не сон ли это.

Томас решил подбодрить ее улыбкой:

– Не бойтесь, мисс. Я доктор Грэхем. Все, что я сейчас хочу, – это унести вас с солнца.

– Доктор? Вы доктор?

Это еще больше поразило ее. Ее спаситель не только очень красив, и у него не только самый теплый в мире взгляд и сильные руки. Он к тому же еще и доктор!

Придя к выводу, что все происходящее не может быть правдой и у нее галлюцинации, Роури позволила слабости вновь овладеть собой и снова потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то увидела, что лежит в тени осин. Сколько она пролежала здесь в забытьи? Хотя сильные руки уже не держали ее, теплый взгляд карих глаз продолжал внимательно за ней наблюдать.

– Я хотел бы, чтоб вы выпили воды, – произнес незнакомец.

Роури с радостью для себя отметила, что и этот немного хриплый голос остался прежним.

И тут она ощутила его руки, бережно, несмотря на всю свою силу, приподнимающие ее за плечи. Доктор поднес флягу к ее губам, и она принялась жадно глотать живительную влагу.

– Чуть полегче. Не так быстро, – произнес Томас. – Потягивайте маленькими глотками.

Холод воды освежил ей голову. Она быстро села.

– Пит! О Боже! Пит! Я должна вернуться к нему!

Это внезапное движение отдалось в голове такой болью, что Роури схватилась за виски и подумала, что может сейчас снова потерять сознание.

– Вам надо отдохнуть, мисс, и рассказать нам, кто вы. – Томас мягко попытался уложить ее обратно, но Роури этому воспротивилась. Страх вновь вернулся к ней.

– Я должна идти. Там, внизу, Пит, раненный стрелой. Нам нужно ему помочь.

– Мы это сделаем, мисс, как только закончим с вами. – Он протянул ей пилюлю. – Проглотите вот это.

– Что это? – спросила она.

Но он не ответил и снова поднес фляжку к ее губам. Не задавая дальнейших вопросов, Роури сделала глоток.

– Это лекарство против обезвоживания организма. По-видимому, именно от этого вы потеряли сознание. У вас также множество рваных ран, ими надо заняться.

– На это у нас нет времени! – воскликнула она, и в ее голосе прозвучало отчаяние. – Вы не слышали, что я сказала? Может, Пит умирает, пока вы сидите здесь и даете мне пилюли!

– Нам не стоит спорить с этой леди, доктор, – произнес Мэрфи. Все это время он стоял неподалеку с винчестером в руках.

Томас с явным неудовольствием помог Роури подняться на ноги.

– Ладно, мисс…

Видя, что перед ее волей капитулировали, Роури с облегчением улыбнулась.

– Роури. Роури Коллахен.

– А вы не родственница Ти Джею Коллахену из «Округа Си»? – удивленно спросил Мэрфи.

– Я его дочь. – Она медленно повернулась, обводя взглядом местность. – Кстати, мы находимся именно на землях «Округа Си», – сообщила она и направилась к паровозу.

Эта новость заставила Мэрфи присвистнуть, что немало удивило Томаса.

– Что в этом такого, Мэрф?

– Мы, рабочие пчелки, представлены королеве пчел. – Машинист последовал за Роури, а несколько озадаченный этой фразой Томас спешно побросал в саквояж свои медицинские принадлежности.

– А что случилось с индейцами, которые гнались за мной? – спросила Роури, когда Мэрфи догнал ее у паровоза.

– Доктор всадил в одного из них пулю, но они ускакали, прежде чем он смог уложить второго.

Она сверкнула глазами на Томаса.

– Как? И вы позволили им уйти? А что с моей Белл?

Томас подумал, что для такой привлекательной внешности у их новой знакомой не слишком хорошие манеры, хотя, возможно, это вызвано только что пережитым.

– Белл? – уязвленным голосом спросил Томас.

– Моя лошадь. Один из индейцев скакал на моей лошади, – нетерпеливо ответила она.

– А какая это была лошадь? – спросил Томас, вспомнив, как мимо поезда пронеслась лошадь без всадника.

– Белл – это гнедая кобыла, – отрывисто бросила Роури.

– О… – вырвалось у Томаса.

– О! И что означает это «о»? – недовольно поинтересовалась она.

Какими бы красивыми ни были у нее волосы, подумал Томас, но в детстве эту крошку явно избаловали. Эта дама не выказывает даже тени благодарности. А ведь она только что чудом избежала смерти! Пусть не его, но Бога-то она могла бы поблагодарить? Ну что ж, придется ответить тем же.

– Было бы лучше, если бы у вас была пегая кобыла.

Мэрфи мгновенно его понял и, не удержавшись, фыркнул:

– Похоже, ты метился не в того индейца, доктор. Томас кивнул:

– Думаю, что так. Можно сказать, я перепутал цвет.

Оба громко рассмеялись, а Роури снова гневно сверкнула на них своими зелеными глазами. Не понимая, как можно так легко относиться к потере ее любимицы, она гневно прервала их смех:

– Не вижу ничего смешного в том, что я потеряла лошадь, к которой привязалась с самого ее рождения.

Томас решил, что пора стать серьезным.

– Я надеялся, что ваша лошадь – белая с черными пятнами.

– Такая лошадь была у Пита. А почему вы об этом говорите?

– Потому что лошадь Пита, по-видимому, уже на полпути к своему ранчо, – сообщил ей Томас.

– А Белл? – с подозрением спросила Роури.

– По всей видимости, на полпути к лагерю индейцев. – И не дожидаясь, когда Роури выразит свое неудовольствие еще чем-либо, он взял ее за руку. – Могу я помочь вам забраться на паровоз, мисс Коллахен?

Для троих будка машиниста была явно слишком тесной. Локомотив снова быстро набрал ход, и, когда Томас оторвался от топки, Роури показала ему на гору, возвышавшуюся впереди:

– Оттуда я спустилась. Теперь надо снова подняться вверх и разыскать Пита.

– Мэрф, ты можешь управиться с паровозом без помощника? – спросил Томас, вновь открывая топку и подбрасывая поленья.

Мэрфи похлопал по стенке будки.

– Эта замасленная девка и я добрые друзья уже довольно долго, доктор. Я всегда относился к ней как джентльмен, и она для меня всегда работает, как двадцатицентовая проститутка в субботний вечер.