В чем – дерзость замысла? В сущности, ничего особенного в электрохимической сорбционной технологии нет. Электролиз открыт в позапрошлом веке, и он действительно позволяет очищать многое. Но вот беда: при нем электроды постепенно теряют силу, пассивируются. Как только с этим явлением ни боролись! Вплоть до того, что делали вращающиеся круглые электроды, которые постоянно зачищаются специальными ножами. А тут создатели установки применили не металлические электроды, а электроды из специально обработанного углеродного материала, спрессованного с титановым порошком. Со стороны катода образуется гидроокись титана и так называемые титановые мицеллы, которые захватывают из жидкости ионы растворенных радиоактивных веществ. А дальше все это поглощается из жидкости не чем иным, как углеродными соединениями высокой реакционной способности – УСВР.

Опыты в Радиевом институте (на модельных растворах) показали, что таким образом можно снизить радиоактивность воды до уровня в 0,25 беккереля. Получается система о двух ступенях: первая – электрокоагуляция, вторая – поглощение с помощью УСВР. На выходе получаются радиоактивный стронций (кобальт, и т. д.), уже надежно упакованные в углерод. Фильтр из УСВР, напитанный радиоактивными элементами, затем можно прессовать в «блины» (или в цилиндры) автоматически. Таким образом, радиоактивная гадость уменьшается в объемах в тысячи раз, принимая форму для долгого и удобного захоронения. Можно кубометр ЖРО превратить в три кубических миллиметра сухих отходов.

Все прочие технологии обезвреживания ЖРО однозначно проигрывали разработке команды Виктора Петрика. Можно, конечно, выпаривать воду Теченского каскада, собирая на дне выпаривателей радиоактивный осадок. Но это – чудовищные энергозатраты.

Попробуйте-ка выпарить 200 миллионов кубометров зараженной воды! При этом в воздух летит радиоактивный изотоп йода.

Есть технология обратного осмоса (или мембранная очистка). Но ее недостаток в том, что в итоге такой очистки (как и при опреснении соленой воды) образуется жидкий радиоактивный концентрат, который придется сбрасывать назад, в каскад озер. Да, 70 % зараженных вод становятся чистыми, но тридцать процентов с повышенной радиоактивностью идут назад! То есть, при такой технологии дезактивации в объеме Теченские водоемы, конечно, уменьшатся, но в них окажется ядреный радиоактивный «рассол», который потом снова разбавят осадки и естественный сток воды в озера каскада.

Есть технология очистки ЖРО с помощью ионообменных смол. Но вот беда: для этого нужно, помимо всего прочего, очищать саму воду зараженных водоемов. Иначе «смоляные фильтры» забиваются другими ионами…

По всем показателям электрохимическо-сорбционная технология оказалась выгоднее. Именно поэтому в 2007 году была построена опытная установка для проверки на Теченском каскаде. Ее и забросили туда в сентябре 2007 года в 40-тонном контейнере.

И тут начались другие чудеса.

С самого начала оказалось, что на ПО «Маяк» не испытывают никакого энтузиазма по поводу испытаний. Больно уж привычное и милое дело – тянуть из государства большие бюджетные деньги на поддержание в порядке гидротехники Теченского каскада. И потому палки в колеса испытателям принялись ставить с самого начала.

Было ясно, что установка боится ила в воде: он забивает ее нежные внутренности. Потому с руководством «Маяка» договорились, что всасывающий рукав машины разместят на специальном плотике, заведенном на глубокое место. Но как только установку запустили, на озере появился земснаряд и принялся что-то делать, поднимая тучи ила как раз около водозабора. Естественно, установка тотчас забилась грязью да илом. (Создатели установки рассказали мне, что тогдашний руководитель «Маяка» кулуарно клялся вообще их не пускать на объект).

Потом пришла иная беда: ПО «Маяк» не мог обеспечить нужное электропитание агрегата. Напряжение скакало от 160 до 220 вольт, например. От этого к черту летел рассчитанный режим работы электродов. Потом пришлось запитывать опытную установку нештатно: от источника постоянного тока. И это также сказалось на ходе эксперимента. Пришлось снижать объемы обрабатываемой в единицу времени воды – с 1200 до 200 литров ежечасно. В каком-нибудь 1951 году можно было бы обратиться за помощью к куратору Атомного проекта, главе Спецкомитета при правительстве СССР, маршалу Лаврентию Берии – и этот саботаж был бы пресечен. Но в 2007 году Берии не оказалось, и потому экспериментаторам пришлось справляться самим. В таких вот условиях было обработано сто кубометров воды из 11-го водоема.

Но настоящие «чудеса» начались потом, при анализах очищенной воды. Заводская лаборатория «Маяка» упорно показывала, что вода дезактивируется только до неприемлемо высокого уровня в 35–40 беккерелей на литр.

Это, конечно, большой успех (первоначально-то было 2,5–3 тысячи беккерелей/литр). Но это далеко до санитарной нормы в 5 беккерелей и до расчетной очистки в 1 Бк/ литр. Что за черт? Экспериментаторы взяли воду, уже прошедшую очистку, и снова пропустили через свою установку. Заводская лаборатория, померив и эту воду, выдала все те же 35–40 беккерелей. Это не лезло ни в какие ворота. Ну не может быть так, что машина сначала поглотила из каждого литра воды как минимум пару тысяч беккерелей, а потом – при повторном прогоне воды – не забрала ни одного!

Стали разбираться. Оказывается, лаборатория «Маяка» вообще не рассчитана на такие анализы. Не может она измерять слишком малые содержания радиоактивных изотопов в воде. Потом выяснилось, что бачки, предоставленные лабораторией, сами заражены и их стенки «фонят» именно на таком уровне в 35–40 беккерелей. Пришлось запечатывать воду, прошедшую через электрокоагуляционно-абсорбционный аппарат, в опломбированные бутылки и посылать в независимые лаборатории МАГАТЭ в Питере. А именно: в Лабораторию радиохимических методов анализа ЗАО «Центр исследования и контроля воды» (ЦИВК), Лабораторию радиационного контроля НТЦ «РАДЭК» при ФГУП «ВНИИМ им. Д. И. Менделеева» и Лабораторию радиоэкологического мониторинга (ЛРМ) ФГУП НПО «Радиевый институт» (в ранге национальной лаборатории МАГАТЭ по контролю за распространением ядерных материалов). Согласно заключениям этих лабораторий, активность радионуклидов в представленных образцах не превышала 4 Бк/л, что ниже установленного уровня вмешательства. (Санитарная норма, напомню – 5 беккерелей на литр). Результаты анализа этих лабораторий были положены в основу государственного отчета. Причем посуда вскрывалась в присутствии работников ПО «Маяк»…

Тут же выяснилось, что замер такой высокой степени очистки воды от стронция и прочей гадости – задача нетривиальная, что для точного анализа малых долей содержания стронция-90 в воде нужно десять дней. И что заводская лаборатория «Маяка» на такое просто не способна…

Оказывается, вот чем занимался Петрик – тот самый ужасный мошенник, источник всех зол и лжеученый и вообще язва здешних мест.

Допустим, Петрик – шарлатан. Но тогда как объяснить слова и главы «Росатома» Кириенко, и директора Радиевого института Романовского о перспективности этой технологии? Они – тоже мошенники и шарлатаны? Или же все обстоит в точности наоборот, и Виктор Петрик на самом деле создал перспективную и нужную стране технологию очистки ЖРО?