Судя по тому, как прищурились черные глаза Князя, его собеседник попал в точку и по больному месту.

– Ладно… Тогда что мешает мне просветить Арвиля?

– Ты сам, – открыто ухмыльнулся фейри, заправив волосы за острое ухо.

– В смысле?

– Я тоже знаю тебя. В твоих глазах Сотник – грубый и неотесанный зверь. Творение, по нелепому капризу судьбы оказавшееся одушевленным. Ты считаешь себя ответственным и желаешь дать им шанс? Да. Но суть твоего брезгливого неприятия к хейларам не изменилась и за тысячи лет. Ты воскресишь умерших и самоустранишься, как только получишь возможность. Предоставишь им самостоятельно выгрызать у мира свою свободу. И у меня.

Хозяин замка, затерянного в бескрайнем океане погибающего мира, вывел на поле своего ферзя и насмешливо прищурился:

– Итак, ситуация: вилка классическая. Тебе шах, Лаллин. Если ты защитишь своего короля, я съем ферзя. Я в выигрыше. В любом случае.

– Так-то оно так… – неблагой фейри поднял глаза от доски. – Но в погоне за красивым ходом ты, как и всегда, упустил из вида важную деталь. Коня. Самую непредсказуемую фигуру в шахматах. У нас пат, враг мой.

Прикосновение к коню, очертания привычно меняются, и вот на доске стоит миниатюрная светловолосая девушка. Да, самая непредсказуемая фигура этой партии. Поединок глаз ничего не дал. Они давно не конкурировали, наверное, с самого детства… Да и сейчас – что делить бессмертным фейри?

Анли-Гиссар… Как много в этом слове.

Я полулежала в кольце рук мужа, откинув голову ему на плечо, и задумчиво смотрела на пляшущий в камине огонь. Мы находились в общей гостиной. Небольшой зал был отделан деревянными панелями, по которым плясали янтарные отблески волшебного пламени.

Настоящий огонь мы пока не рисковали разводить. Уже не в целях конспирации, ибо после состоявшейся встречи с представителями Изначальной империи поздновато переживать на эту тему. Но не стоило забывать, что город стар. И система дымоходов – последнее, о чем думали сейчас те, кто возвращал его к жизни.

Было тихо. Только легкое потрескивание таких же иллюзорных дров нарушало безмолвие. Это уже стало своеобразной традицией. Собираться тут и… наслаждаться тем неуловимым, что витает в воздухе.

Сюда приходили те, кто хотел особенной тишины. Фейри, драконы, хейлары. Какая разница кто ты, если душа требует неведомого? Известно, что острее всего мы чувствуем одиночество именно в галдящей толпе. Как ни странно, то, что ты не одинок, можно ощутить и там, где много людей и нелюдей. Вот, например, в этом зале.

Я повернула голову. На шкуре у камина разлегся большой черный хейлар с фиолетовыми глазами. Он бездумно смотрел в пустоту.

Господин Анли-Гиссара. Арвиль Тейнмир. Тот, кого я называла другом. Тот, с кем нам предстоит пройти большой путь, чтобы сохранить чувства. Мы оба это понимали.

Рядом с Аром растянулась стройная рыжеволосая девушка, словно опоясанная длинным черным хвостом Сотника. Все же странно. Как бы Арвиль ни развлекался с другими, он всегда возвращался к огненной драконице. Я не представляю, как Криона это терпела, с ее-то собственнической натурой. А может, просто была недостаточно привязана, чтобы ревновать? Хотя когда для этого чувства требовались крепкие связи? Увы, ревность рождается гораздо раньше любви.

Беглая принцесса Огненной Долины стала умнее.

Окинув красивую и гармоничную пару еще одним взглядом, я покосилась на группу фейри в другой стороне зала. Презрев диваны, пуфы, ковры и подушки, они растянулись прямо на полу. Беспорядочно, порой закидывая друг на друга руки и ноги. И они… светились. Едва заметно, словно кожа искрилась. Как объяснял Тайлин, таким образом его народ обменивается энергией, если отношения между особями достаточно доверительны. Так и сказал! Особями…

– Все же фейри – это такие… фейри, – чуть слышно протянул над ухом Ринвейл.

Я только кивнула и отвела взгляд от занятной дивной компании. Конечно, открыто и долго смотреть невежливо. А то и опасно. Ведь это не просто работники, специалисты, которых пригласил Лаллин для решения сложной и увлекательной задачи под кодовым названием «возродить то, что я разрушил». Это древние фейри. Скучающие. Которые цепляются за любой шанс разнообразить жизнь. И последнее, что нужно, – стать объектом такого интереса.

– Любопытно, Арвиль не боится заводить необременительные отношения с девушками-бабушками такого толка? А если древняя остроухая дева им всерьез увлечется?

Я пожала плечами и постаралась выкинуть из головы мысли о личной жизни Сотника. В конце концов, это не мое дело.

С вылазки в столицу Изначальной империи прошло полторы недели. Полторы недели с момента обнаружения у меня уникальных способностей, родственных тем, что имеются у командира хейларов. И ничего не произошло! Все с интересом на меня посмотрели в различных уровнях магического зрения, что-то записали, сказали «угу» и отправили восвояси.

Я по-прежнему занималась с десятником Алишином, который самоотверженно пытался сделать из огненной драконицы – драконицу воинственную. Кое-что получалось. В условиях полуосадного положения Анли-Гиссара и опасностей подгорного мира данные навыки были очень актуальны. Проводились и обычные занятия: настоящая (читай – не сфальсифицированная) история; дипломатия; психология… Но ни слова о загадочной магии хейларов!

Я пока ждала. Разговоров на эту тему не заводила, так как понимала, что дел у всех – воз и тележка. Но… странно это.

От размышлений о недавнем прошлом меня отвлек Ринвейл. Рука мужа скользнула по изгибу талии, и я вопросительно покосилась на рыжего дракона. Он выразительно мотнул головой в сторону выхода из зала. Чуть подумав, я кивнула и медленно поднялась. Супруг сразу же беззвучно встал и, взяв меня за руку, направился к дверям. Когда за нами закрылись тяжелые створки, отрезая от зала тишины, спокойствия и медитации всея населения Анли-Гиссара, муж сказал:

– Ну как, полегчало?

– Да, – я улыбнулась и прижалась к груди Вейла. – А то распереживалась что-то.

– Из-за Лады? – вскинул медную бровь Ринвейл.

– Из-за нее – в первую очередь, – согласилась я с выводами супруга. – Она давно должна окончить преобразование и выйти из комнаты. Но пока показатели жизнедеятельности показывают, что все хорошо, ломиться к ней не совсем правильно.

– Только кажется мне, наш рыжий десятник скоро разнесет не только вход в покои к твоей «доченьке», но и меня за компанию.

– Тебя за что?

– А я ему пока этого сделать не позволяю, – усмехнулся Вейл. – Диар уже пытался поднять вопрос о Ладе на общем совете, но его не одобрили. Потому он стремился решить данную проблему самостоятельно, и мы… несколько повздорили на этой почве.

Вопрос о том, чтобы вмешаться в цикл взросления хондрии?..

Муж неосознанно потер челюсть. Я удивленно округлила глаза. Они что… подрались? Увы, супруг в последнее время частенько пропадал в залах, спаррингуясь или с Тринвиром, или с хейларами, и было невозможно понять, какой синяк он получил в зале, а какой – в «частной беседе» с рыжим отравителем.