– Мой пон-и-и-и-и! – Карие глазки сверкают упрямством. Иногда она становится так похожа на своего отца, что я вздрагиваю.

Кстати говоря, а где Люк? Мы же собирались делать рождественские покупки вместе. Всей семьей. Но он испарился час назад, пробормотав, что ему надо куда-то позвонить, и с тех пор я его не видела. Сидит, наверное, где-нибудь с газетой и потягивает капучино как цивилизованный человек. Вечно так.

– Минни, мы не будем его покупать, – чеканю я своим самым твердым голосом. – У тебя полно игрушек, и пони тебе не нужен.

Женщина с всклокоченными темными волосами, толкающая коляску с двойняшками, одобрительно кивает мне. Не могу удержаться и устраиваю ей «мамашин обзор». Она из тех мамочек, что носят «кроки» с носками грубой домашней вязки. (Зачем так делать? Зачем?)

– Чудовищно, верно? – кривится она. – Эти пони стоят сорок фунтов! Мои ребятишки их даже и просить не станут, – добавляет она, глядя на двух мальчиков, смирно сидящих в коляске и сосущих большие пальцы. – Стоит им уступить – и все, это начало конца. Своих-то я хорошо воспитала.

Выпендрежница.

– Точно, – с достоинством отзываюсь я. – Не могу с вами не согласиться.

– Некоторые родители просто купили бы игрушку, чтобы утихомирить своего ребенка. Никакой дисциплины. Отвратительно.

– Ужасно, – киваю я и словно ненароком протягиваю руку, но Минни ловко уворачивается. Проклятье.

– Самая большая ошибка – идти у них на поводу. – Женщина сверлит Минни взглядом. – Этим-то мы их и портим.

– Ну, я никогда не иду на поводу у моей дочери, – оживляюсь я. – Минни, пони ты не получишь. И точка.

– Пон-и-и-и-и-и! – Вопли Минни сменяются душераздирающими всхлипываниями. Ну и актриса же она. (Вся в мою мамочку.)

– Удачи. – Женщина разворачивает коляску. – Счастливого Рождества.

– Минни, хватит! – яростно шиплю я, как только женщина скрывается из виду. – Ты позоришь нас обеих! Зачем тебе вообще этот идиотский пони?

– Пон-и-и-и-и-и-и! – Она прижимает пони к себе, словно это давно пропавший любимец, которого продали на базаре в пятистах милях от дома, и он только что приковылял обратно на ферму, весь израненный, чтобы поприветствовать хозяйку радостным ржанием.

– Это просто дурацкая игрушка, – стою я на своем. – Что в ней такого хорошего?

Хм. Вообще-то… он действительно ничего. Из натурального дерева, белого цвета, весь в блестящих звездочках, мордочка разрисована вручную и такая симпатичная. И красные колесики.

– Тебе совсем не нужен пони, Минни. – Мой голос звучит гораздо менее убедительно. Господи, седло! Это что, натуральная кожа? Уздечка с застежками совсем как настоящая, а грива сделана из конского волоса. И к нему прилагается набор щеточек.

Сорок фунтов совсем не дорого. Я кручу маленькое красное колесико, и оно вертится просто идеально. У Минни еще нет игрушечного пони. Явный пробел.

Это не значит, что я ей поддамся.

– Его можно завести. – Оглядываюсь и вижу, что к нам приближается пожилая продавщица. – Ключ в подставке. Вот он.

Она поворачивает ключ, и мы с Минни зачарованно глазеем на пони – он поднимается и опускается под звяканье музыки, словно карусельная лошадка.

О господи! Я просто влюблена в этого пони.

– На него специальная рождественская цена – сорок фунтов, – добавляет продавщица. – Обычно мы продаем их за семьдесят. Ручная работа, из Швеции.

Скидка почти пятьдесят процентов! Так и знала, что совсем недорого. Разве я этого не говорила?

– Он тебе нравится, верно, малышка? – Продавщица улыбается Минни, и та расцветает в ответ, забыв о своих бедах. Не хочу хвастаться, но дочурка выглядит такой очаровательной в своем красном пальтишке, с темными хвостиками и ямочками на щеках. – Будете его покупать?

– Я… э…

Ну же, Бекки. Скажи «нет». Будь образцовой мамой. Уматывай отсюда.

Я снова глажу гриву пони. Он просто потрясающий. Посмотрите только на его милую мордочку. Пони – это оригинально, правда? Он никогда не надоест. Это классика. Это как жакет от «Шанель», только игрушка.

Кстати, ведь на носу Рождество. И распродажа. Кто знает, неожиданно приходит мне в голову, вдруг Минни станет знаменитой наездницей. И этот игрушечный пони подтолкнет к тому, чтобы ее талант расцвел. Я представляю, как моя двадцатилетная дочь стоит в красном жакете рядом с роскошной лошадью, она только что победила на Олимпийских играх, и говорит в камеру: «Все началось на Рождество. Я получила подарок, который изменил мою жизнь…»

Мой мозг работает, словно компьютер, анализирующий ДНК. Нужно изловчиться и сделать одновременно следующее: 1. Не поддаться на шантаж Минни. 2. Остаться хорошей матерью. 3. Купить пони.

Срочно нужно отыскать умное и неожиданное решение. Вроде тех, за которые Люк отваливает своим консультантам кучи денег…

И тут меня осеняет. Совершенно гениальная идея. И почему только я раньше не догадалась? Я достаю телефон и пишу Люку.

Люк! У меня отличная мысль. Нужно выдавать Минни карманные деньги.

Тут же прилетает ответ:

Зачем?

Энергично набиваю:

Чтобы она делала покупки, конечно. Нужно разбираться в финансах с детства. Прочитала в статье. Помогает развитию ответственности.

Минуту спустя ответ от Люка:

А нельзя просто купить ей ФТ?[2]

Быстро жму на кнопки телефона:

Не смешно! Два фунта в неделю?

И тут же:

Чокнулась? Хватит 10 пенсов.

Я с негодованием пялюсь на экран телефона. Десять пенсов? Да он просто скупердяй. Что малышка сможет себе позволить на такую сумму? На десять пенсов в неделю пони мы не купим. Так, вот мой ответ:

50 пенсов в неделю. Среднее по стране. (Он не удосужится проверить.) Ты где? Пора к Санте!

Ладно. Скоро буду.

Ура! Я убираю телефон и быстро подсчитываю в уме. Пятьдесят пенсов в неделю за два года составит пятьдесят два фунта. Проще некуда. Господи, и почему я раньше не додумалась до карманных денег? Класс! Перед нашим шопингом открываются новые горизонты.

Я поворачиваюсь к Минни, гордая собой, и провозглашаю:

– Послушай, дорогая, я не стану покупать тебе этого пони, потому что уже сказала «нет». Но ты сама можешь купить его на собственные карманные деньги. Правда, здорово?

Минни разглядывает меня с недоверием. Будем считать, что молчание – знак согласия.

– Поскольку ты раньше ничего не тратила, у тебя накопились деньги за два года. Этого достаточно. Видишь, как полезно экономить? – добавляю я нравоучительно. – Весело, правда?