Инна сидела за столиком в самом дальнем углу кофейни. На вид ей чуть больше пятидесяти. Она постоянно поправляла свое аккуратно уложенное каре. А ее большие карие глаза были наполнены искренней тревогой, словно кричали и просили о помощи. В руках она теребила небольшую фотографию.

Когда я вошла в помещение, женщина даже привстала со стула. И почти кинулась обниматься, но сдержалась.

– Здравствуйте, Инна Николаевна. Простите, пожалуйста, за опоздание. Снегопад немного задержал меня в пути.

– Можно просто Инна. Это вы простите, Татьяна Александровна, если бы я не вытащила вас из постели в такую рань, вы бы еще спали, – виновато произнесла она.

– Можно просто Татьяна. Так что у вас случилось?

– Помогите найти мою дочь! От меня отмахнулись все. Полиция искать ее больше не хочет. Даже не верит мне, что я видела ее неделю назад! Живой! И…

– Подождите, пожалуйста, Инна. Слишком много информации сразу. Давайте по порядку. Когда пропала ваша дочь и при каких обстоятельствах?

– Это произошло семь лет назад. Лиза, так ее зовут, ушла в университет на занятия и не вернулась домой. Вот ее фотография, – она протянула мне фотокарточку, на которой улыбалась кареглазая рыжая девчушка, такая юная и беззаботная.

– Сколько ей было лет на момент пропажи?

– Восемнадцать. Она училась на первом курсе медицинского, хотела стать психиатром. Сама выбрала эту специальность. Кстати, на этом фото Лиза за неделю до пропажи.

– При каких обстоятельствах она исчезла?

– Я знаю только то, что она не досидела одну пару. В тот день, тринадцатого февраля, у Лизоньки по расписанию было четыре пары. На последней ее уже не было.

– Кто-нибудь видел, как она уходила из вуза?

– Нет, никто не видел. На вахте сидит старушка – божий одуванчик, разумеется, она ничего не помнит. Все для нее – на одно лицо.

– Камеры просматривали?

– В университете сказали, что в тот день был какой-то сбой в работе наблюдательной системы и ничего не записалось.

– Какие отношения были у вас с дочерью?

– Мы не ссорились, если вы это имеете в виду. Я полностью доверяла своей дочери. С отцом у нее тоже были прекрасные отношения. Для Игоря брак со мной – второй. От первой жены у него два сына. Они вполне самостоятельные личности. У каждого из них своя семья. Лиза – его единственная дочь и самая любимая принцесса. Так она себя называла.

Глаза Инны наполнились слезами.

– Могла ли она что-то от вас скрывать?

– Каждое утро я готовила ей завтрак. Мы беседовали за столом. Она делилась с нами планами на день, а потом целовала меня и мужа в щечку и убегала на учебу. Так было каждый день. И в тот день. Лизонька попросила глазунью и тосты с ее любимым абрикосовым джемом. Но тогда она толком не позавтракала. Очень торопилась. Я слышала, что она до двух ночи с кем-то разговаривала по телефону.

– С кем?

– Сказала, что с однокурсницей. Обсуждали какое-то домашнее задание.

– Имя однокурсницы не называла?

– Нет. Я и не спрашивала.

– Лиза могла уехать куда-то? В другой город, например.

– Знаете, она очень любила учебу. С малых лет мечтала стать врачом. Учителя поражались ее тяге к знаниям. Школу окончила с отличием, ночами не спала, готовилась к поступлению. А как она радовалась, когда увидела свою фамилию в списках зачисленных! Я не верю, что она могла бросить учебу, родителей и просто сбежать… Только не моя Лиза.

– Записки или других сообщений, например с требованиями выкупа, не было?

– Ничего подобного. Тишина. Полиция не смогла найти никаких зацепок.

– Встречалась ли она с кем-нибудь? Я имею в виду парней.

– Насколько я знаю, нет. Она была настолько погружена в учебу, что до свиданий ей дела не было.

– А подруги?

– Со школы она тесно общалась с Аллой и Вероникой. Аллочка поступила в Москву, Вероника – в Питер. Девочки в последние полгода общались виртуально, созванивались. В самом университете она пока не успела ни с кем подружиться. Насколько мне известно.

– Вы упомянули, что видели Лизу недавно… Где это произошло?

– На перекрестке проспекта Мира и Энтузиастов. Она ехала в машине.

– Лиза была за рулем?

– Нет, она была пассажиром. Только постарше, учитывая, что прошло семь лет. Девушка, которая была очень похожа на нее, сидела на заднем сиденье, а я стояла на перекрестке. Зеленому свету оставалось гореть еще девять секунд, и я решила подождать. И тут я увидела ее! Мы встретились взглядами, но мне показалось, что он был каким-то пустым и безразличным.

– Так вы не уверены, что в машине находилась Лиза?

– Я уверена! Таня, у вас есть дети?

– Нет.

– Тогда вы не сможете понять мать, которая за семь лет не может спокойно спать и постоянно надеется на то, что ее единственная дочь вернется домой. Я уверена в том, что видела Лизу. И поймите меня правильно, я ни в коем случае не принижаю ваши профессиональные достоинства. Скорее наоборот, только на вас моя последняя надежда.

– Хорошо, я поняла вас, Инна. Что было после того, как увидели свою дочь в автомобиле?

– Водитель дал по газам и скрылся в потоке. Машин было очень много, и я упустила ее из виду практически сразу. У меня земля ушла из-под ног. Я остолбенела. Не сразу сообразила, что делать.

– А марку машины, госномер разглядели?

– К сожалению, нет. Ни марку машины, ни номер… Единственное…

– Что единственное?

– Цвет у автомобиля был такой необычный. Фиолетовый. Скорее сливовый.

– Уже что-то. Автомобилей сливового цвета в Тарасове не так много. Если только он не был в нашем городе проездом.

– Еще запомнила, что машина не была тонирована. И, кажется, сзади еще кто-то сидел. Но я не разглядела.

– После этого инцидента в полицию обращались?

– Да, сразу же, но они мне не поверили. В тот день шел дождь, и следователь сослался на плохие погодные условия. Мол, я перепутала, ведь прошло столько лет. В общем, они отказались что-либо предпринимать. Оснований для возобновления поисков у