Приехавший вместе с императором из Германии новый губернатор, Платорий Непот, назначенный на эту должность после Помпея, моментально почувствовал нетерпение Адриана.

— Сейчас велю оседлать лошадей, — поспешно проговорил он.

— Нет. Мы отправимся пешком, — бросил император в сторону офицеров свиты. — Будем месить грязь, как это делают варвары, чтобы, как они, почувствовать под ногами эту землю, и заодно попытаемся представить себе, как будет со временем выглядеть граница — что для нас, что для них.

Император бодрым шагом двинулся вперед. Он был высок, лицо до бровей заросло бородой, которую он намеренно не брил, чтобы скрыть шрамы и оспины, оставшиеся у него на лице после юношеских прыщей. Обычно он ходил с непокрытой головой, темные, как у иберийцев, волосы курчавились под дождем. Отороченный мехом плащ его вился и хлопал у него за спиной, словно крылья огромной птицы, гончие, которых он всегда держал при себе, могучими прыжками неслись вперед. Генералы, инженеры, архитекторы и центурионы, выстроившись в затылок, послушно месили грязь, точно колонна трудолюбивых муравьев. Впереди, прикрывая их, ехал шагом небольшой отряд преторианской кавалерии, но, не считая этого, процессия двигалась вперед без какой-либо помпы. Серые облака, сбившись в кучу наподобие стада овец, уныло тянулись к югу, поливая их унылым, холодным дождем, но все, что было к северу, скрывал собой горный кряж. Помпей начал понемногу задыхаться.

— Я рассчитывал сначала показать макет местности, — жалобно пропыхтел он.

— Покажете — вероятно, в полночь, не раньше, — ухмыльнулся Непот. — А днем император предпочитает не сидеть на месте. Когда еще в Германии он велел соорудить частокол и Флавий стал причитать, твердя, что у него, мол, не хватит людей, Адриан схватил топор и принялся сам рубить деревья. Солдаты едва не передрались, пытаясь угнаться за ним. К тому времени как он уехал, первая миля ограды уже стояла на месте.

— А он быстро идет.

— А соображает еще быстрее. Ему нужен мир, и он твердо намерен добиться его.

Добравшись до вершины хребта, преторианцы внезапно резко натянули поводья. Адриан топтался чуть ниже, нетерпеливо дожидаясь, пока отставшая от него свита немного отдышится и догонит его. Непрерывно моросивший дождь перестал, сменившись висевшей в воздухе водяной дымкой. Спустя несколько минут император снова зашагал вперед, по-видимому, не чувствуя царившего вокруг холода.

— Наша империя, словно нарочно, упирается границами в самые унылые земли, — бросил он через плечо.

Раздался натянутый смех, но на некоторых лицах при упоминании о причине их задержки в этих краях отразилось смятение.

— Не то что при Траяне — тот никогда не останавливался, — пробормотал вполголоса один из центурионов. Предшественник Адриана, император Траян, вел бесконечные войны, пытаясь раздвинуть границы империи вплоть до ему одному ведомых пределов. Казалось, ничто не может остановить его.

Новый император, сделав вид, что не слышит, повернулся и вновь принялся карабкаться к вершине. Остановились они, только когда свежий ветер, хлестнув их по лицу, дал понять, что дальше идти некуда — вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась неведомая им земля.

То, что снизу казалось поросшим травой пологим склоном южного холма, с северной стороны неожиданно обрывалось, заканчиваясь отвесным утесом — темным, почти черным, каким иной раз бывает вершина вулкана. Отвесная эта скала возвышалась на добрые две сотни футов, заканчиваясь то ли пустошью, то ли болотом, посреди которого виднелось свинцово-серое озеро. Безрадостный пейзаж тянулся дальше, к северу, где в дымке тумана скрывалась далекая Каледония. В тусклом свете было трудно различить, где заканчивается плотная завеса облаков и где начинается гора. Впрочем, не важно — открывающийся отсюда вид был настолько великолепен, что все замерли. Дождь перестал. К тому же место, где они сейчас стояли, казалось совершенно неприступным. В толпе солдат послышался ропот одобрения.

— Насколько мне известно, это самая высокая точка горного хребта, что тянется через всю Британию, деля ее поперек, — объяснил Помпей. — Можешь убедиться собственными глазами, цезарь, — это своего рода естественная граница. А заливы и узкие бухты по обе стороны хребта позволят держать флот на обоих берегах. Земля тут достаточно твердая, так что и на западе, и на востоке может стоять кавалерия. А позади нас вдоль долины тянется дорога. Построить несколько крепостей и сторожевых башен…

— Стену.

— Ну да — и стены, и рвы…

— Стену, губернатор, стену — причем через весь остров.

Помпей озадаченно моргнул.

— Через весь остров?! — растерялся он. Ничего подобного он явно не ожидал.

— Да — высокий вал, чтобы раз и навсегда утвердить господство Рима над Британией. Рим — по одну сторону, варвары — по другую. Эта провинция, с тех пор как евреев выдворили за пределы Иудеи, остается вечной занозой в заднице Рима. Да, стену, Помпей, только так мы сможем держать под своим контролем торговлю, контрабандистов, набеги варваров и все такое. Стену восемьдесят миль длиной, а построят ее три британских легиона.

— Даже тут? — Губернатор с сомнением оглядел вершину хребта. Взобраться на него явно было не под силу любой армии в мире.

— Даже здесь. — Плащи свиты свирепо рвал ветер, но дождь окончательно прекратился, дымка развеялась, и видимость стала намного лучше. — Я желаю, чтобы населяющие эту землю дикие племена видели эту стену… чтобы они собственными руками рыли рвы, насыпали холмы и перебрасывали мосты через реки. — Адриан повернулся к новому губернатору: — Ты сможешь это сделать, Непот?

— Инженеры уже произвели кое-какие предварительные расчеты, — ответил тот, в отличие от Помпея уже будучи в курсе идеи императора. — Количество камня, которое потребуется для этой постройки, трудно даже представить себе. Вообразите, что каждому легионеру придется поднять на вершину хребта вес, равный его собственному. И к тому же проделать это по меньшей мере пятьдесят миллионов раз. По моим собственным расчетам, для строительства стены, цезарь, потребуется тридцать миллионов обтесанных камней. Добавь к этому булыжники, глину и известь, чтобы заполнить пазы между камнями. Чтобы довести до конца столь грандиозное строительство, потребуется множество карьеров, невероятное количество древесины для лесов, добавь к этому целый легион сапожников — ведь обувь будет просто гореть на ногах, — не говоря уже о количестве кож, которое потребуется для этой самой обуви! Только одной воды для смешивания известкового раствора будет нужно не менее пяти сотен джаров[1]в день! Удвойте ее и получите количество воды, потребное солдатам, чтобы утолить жажду. И большую часть этой воды придется таскать вверх по склону холма наподобие того, на котором мы сейчас стоим. Стало быть, потребуется бесчисленное количество ослов, быков и лошадей, а скот ведь тоже нужно кормить. Это обойдется…