усталость. Хорошо наплескавшись, женщина направилась выбирать наряд.

Если это богемная тусовка, то лучше всего платье в пол, ну или чуть ниже колен. У дамы имелся идеальный наряд на такой случай. Чёрное, до середины голени, с разрезом на правом бедре.

Анна быстро высушила волосы. Как же классно иметь короткую стрижку. И удобно ухаживать, и помогает выглядеть моложе. Причёску женщина любила окрашивать в яркие цвета, в этом месяце экспериментировала с золотым оттенком. Она слегка взъерошила волосы и подкрасила ресницы чёрной тушью, самую малость, для выразительности серых глаз; обвела помадой чувственные губы и подмигнула себе в зеркало.

Именно так должна выглядеть преуспевающая, порядочная дама, журналист и писатель. Презентабельно и со вкусом. Чёрное платье облегало статную фигуру, подчёркивая порочные формы. Волнительные груди в глубоком декольте не оставят равнодушным не одного мужчину. Анна любила подразнить противоположный пол пленительной внешностью.

Хорошенько осмотрев себя в зеркале с ног до головы, женщина решила, что чего-то не хватает. Конечно! У неё же есть дорогущее старинное ожерелье (наследство от бабушки — воспитанницы Смольного института благородных девиц) из сверкающих драгоценных камней. Не бриллианты, конечно, но сияют что надо. Анна аккуратно достала украшение из малахитовой шкатулки и примерила. Хорошо. Повседневные серебряные серёжки женщина сменила на дорогую бижутерию, лучше сочетающуюся с нарядом. Вот теперь всё, образ можно считать завершённым.

Вернувшись в комнату, Анна достала из сумочки телефон и вызвала такси. Сегодня дама намерена выпить, а посему ехать на любимой «тоёоте» не стоит. Пока ждала машину, примерила три пары туфель. Все чёрные: другие под вечернее платье не наденешь. Выбрала D'Orsay на среднем каблуке — лакированные лодочки с красной подошвой.

Анна старалась не опаздывать: пунктуальность — весьма существенная черта для сотрудника прессы. Женщина вышла из подъезда через пару минут после того, как подъехало такси. Соседские тинейджеры, скучающие на лавочке с банками энергетиков, широко распахнутыми глазами провожали грациозно покачивающиеся под платьем ягодицы. Анна явственно считывала, как алчные взоры несовершеннолетних акселератов прожигали вечерний наряд огнём нерастраченной похоти. Про себя мадам снисходительно улыбнулась…

*****

На «Крышу» журналистка попала, предъявив пригласительный билет. Вход на вечеринку свободен по времени. Когда Анна пришла, там уже собралось множество гостей. Кавалеры в строгих костюмах, леди в роскошных вечерних туалетах. Все богатые и преуспевающие. Фланируя по залам, дама не без удовольствия отметила, что многие мужчины с любопытством поворачивают голову в её сторону и многозначительно переглядываются.

Женщина гордо цокает каблучками по гладкому полу. Как она и предполагала, здесь мелькает множество знакомых лиц. И двух минут не прошло, как к мадам подошли.

— Анна Владимировна! Прекрасно выглядишь! Шикарное платье, дорогая!

Высокий солидный господин, уже изрядно поседевший, рассыпается комплиментами. Владелец одной модной картинной галереи. Как-то Анна писала статью, приуроченную к годовщине открытия салона, что поспособствовало привлечению внимания к художественному бизнесу.

— Добрый вечер, Викто́р, — улыбнулась Анна. — Как ваша галерея?

Мужчина галантно коснулся губами кисти женщины.

— Всё прекрасно, Анна Владимировна. Я в вечном долгу перед твоим талантом. Так красочно, как ты, не пишет никто!

Журналистке польстили лукавые словеса.

— Любой каприз за ваши денежки, — дружелюбно рассмеялась Анна. — А где же ваша очаровательная жёнушка? Сколько ей? Двадцать?

— Двадцать два, — слегка смутившись, улыбнулся пожилой молодожён.

— Молода и прекрасна… — Анна тепло улыбается старому знакомому.

— Именно так, — скромно отозвался Викто́р, пригубив из бокала розовое. — Принести тебе вина, пока всё не выпили?

— О, буду крайне признательна.

— Одну минуту.

Мужчина удалился, и не успела Анна отойти, как налетели две женщины. Одну из них журналистка знает. Супруга какого-то магната-мецената. Большая поклонница любовных романов Анны. Дама с трудом вытерпела натиск словоохотливых приятельниц, жаждущих узнать, когда будет написана новая книга и сохранятся ли в ней полюбившиеся герои. Анна решила поощрить любопытство подруг и пообещала закончить роман в новом году.

Журналистка лукавит, хотя в главном основания так думать всё же есть. У дамы часто возникали мысли вернуться к своему литературному опыту, но как будто чего-то не хватало… Однако рутина на работе всё больше начинала утомлять деятельную, но романтичную натуру женщины. Она подумывала разнообразить свою жизнь и вновь окунуться в запутанную амурную фантазию, которая так пришлась по вкусу читателям, что растянулась аж на пять книг.

Кое-как отделавшись от дамочек, Анна подошла к балюстраде и посмотрела вниз. Сердце затрепетало в груди. Здание представляет собой башню — семьдесят семь этажей. Просто глядя вниз, от страха можно легко пустить струйку по ляжкам. Хорошо, что парапет высокий, до уровня груди; женщина положила на него руки и глубоко вдохнула бодрящий вечерний воздух.

— Ваше Шабли, мадам, — Викто́р поставил на каменные перила бокал холодного вина.

— Позволь тебе представить, — мужчина повернулся к сопровождающей его даме, — Лидия — твоя большая почитательница.

Пока женщины обменивались дежурными фразами приветствия, Анна профессиональным взглядом попробовала оценить новую знакомую. Тонкие, аристократические черты лица. На вид, наверно, уже далеко за сорок. Морщинки в уголках глаз, дрябловатая кожа шеи предательски выдают возраст. Длинные волнистые тёмные волосы спадают на спину. Дама облачена в чёрное строгое платье, да и сам образ женщины воспринимается достаточно сурово. Кто она? Жена олигарха, бизнесвумен?

— Простите, дамы, но вынужден вас оставить: должен побеседовать с одним господином, — Викто́р галантно откланялся и растворился среди гостей.

Женщины остались наедине.

— Что-нибудь пишете сейчас? — вежливо поинтересовалась Лидия.

— Сейчас я пью Шабли, — отшутилась Анна.

— Тогда за сегодняшний вечер.

Дамы церемонно чокнулись стеклянными бокалами и пригубили вино.

— Мне запомнились два первых ваших романа, — продолжает Лидия.

— И чем же они вам так запомнились? — спросила Анна, чтобы поддержать беседу.

— Вы пишете очень образно. Хороший слог, затягивает, и вы превосходно описываете любовные сцены.

Последние слова Лидия произнесла доверительным тоном. Журналистка тихо про себя усмехнулась и вежливо осведомилась:

— А вы чем занимаетесь, если не секрет?

— Я филолог. Изучаю арамейский, очень древний язык, — охотно сообщила Лидия.

— Ваше ожерелье, Анна, на редкость необычное, — поменяла тему собеседница.

— Благодарю. У вас тоже. Это что? Глаз?

Анна пригляделась к небольшому амулету на шее дамы. Жёлтый благородный камень с тонким чёрным вертикальным зрачком. Серебряную оправу в форме глаза обвивает Уроборос, а на ободке замысловатыми знаками искусно вытравлена какая-то фраза.

— Это весьма древний и дорогой для меня талисман, — уточнила Лидия.

— А что на нём написано? — продолжает интересоваться журналистка.

Строгая дама приблизилась вплотную к собеседнице. Обернулась через плечо (словно опасаясь, что её слова могут быть подслушаны) и, глядя прямо в глаза, тихо, но отчётливо прошептала:

— Я всегда наблюдаю за тобой.

Анне на мгновение стало как-то неуютно, будто холодок пробежал по всему телу. Женщина поёжилась.