– Ох, Юра, угомонись, а? – мотнула головой Катя. – Ирка сама виновата: надо было проверить, взяла ли она пропуск.

– Ох, сколько поддержки с твоей стороны, Катюх, – съязвила, не сдержавшись.

– Ой, да брось! Во всём есть свои плюсы! Зато ты не уснула под его монотонный голос. Мне кажется, этот гад сегодня просто не с той ноги встал. Столько замечаний сделал, что прям ух! – а вот Юра был на моей стороне, и я вновь улыбнулась.

– Так нечего болтать, когда ты на важной лекции! – сопротивлялась Катя.

– Так если лекция – полная ску-ко-та, – растягивая слово, медленно произнёс Юра. – И, что-то ты спокойно на матане болтаешь.

Катя поджала губы, нахмурив свой идеальный носик. Юра с лёгкостью осадил её.

– Ну, всё ребят, кончайте спорить, – смеясь, заметила я. Слишком комичны они были, когда начинали мило переругиваться. – Вообще, у меня есть проблемы посерьёзнее. Владислав Павлович в прошлом семестре обещал сделать всё, чтобы меня отчислить. Видите ли, я для него недостаточно отличница. Гад, четвёрку влепил и стипендию уменьшил!

– Сдался тебе этот красный диплом, – расслабленно махнул Юра, и теперь уже я бросила на него гневный взгляд. – Ой-ой! Молчу, молчу!

– Да тут как бы не вылететь из-за этого козла! – с чувством заметила я.

– Слушай, а я придумала! Соблазни его, а?! – вдруг выдала Катя, и мы одновременно и недоумённо уставились на неё.

Мы недоумённо уставились на хитро лыбящуюся Катю. Кажется, ей понравилось, что у неё удалось произвести на нас подобное впечатление. Тихо покосилась на Орика: не собирался ли он часом снова возмущаться, но тот, похоже, настолько удивился, что лишился дара речи.

– Что ты сказала? – наконец, выдавила из себя я, понимая, что Катя продолжит молчать, пока я не задам этот злосчастный вопрос.

– То, что слышала. Единственный способ избавиться от желания мужчины исключить тебя из университета – уволить его раньше, – Катя взяла трубочку принесённого молочного коктейля и, растягивая, как время, так и удовольствие, продолжила: – Ир, ты меня прости, но он не поверит, если ты вдруг станешь дисциплинированной и собранной.

– Вообще-то, Ира просто много на себя берёт, вот и выходят такие казусы, – обиженно фыркнул Юра.

Я понимала, что подруга права, но продолжала молчать, желая дослушать. Хотела понять, что же такое гениальное она придумала.

– Я ничего такого и не говорила. Когда ты староста, член профкома, активистка и одновременно отличница – трудно хоть где-то не опоздать, – пожала плечами Катя, и Юра успокоился.

Как раз принесли его кофе. Тяжело вздохнула. Орик на кофеине – это похлеще чокнутой белки из лесной братвы. Иногда мне казалось, что Юра не просто кофеман, а настоящий наркоман энергетических напитков.

Мы с Катей переглянулись, но промолчали. Оторвать Орика от кофе – значит выслушать настоящую бомбёжку по поводу того, что его нельзя лишать его последней радости в жизни.

Юра был чуть старше нас и учился в соседней группе. Мы пересекались с ним только на лекциях, но из-за его прекрасного чувства юмора и восхитительных выступлений по поводу всего, мы как-то неожиданно сошлись, ощутив себя «золотым трио» наоборот. Юра поступил в университет уже во второй раз: в первый ему не зашла специальность, и он отчислился и сходил в армию. В этот раз он продержался в университете гораздо дольше. У него были все шансы получить диплом.

– Поэтому предлагаю иной вариант! Станешь робкой, соглашающейся, улыбчивой. Возможно, немного сменим твой имидж, – Катя неодобрительным взглядом окинула мои пацанские джинсы и бесформенную ветровку. – Подкорректируем твоё общение, и этот мужчина будет у тебя в кармане.

Скривилась, потому что мне такой расклад совершенно не нравился. Юра молчал, с удовольствием глотая напиток богов, заряжаясь от него, как батарейка от розетки.

– Я думала, он тебе нравится, и ты не отдашь его никому, – прикусила нижнюю губу, не желая соглашаться, хоть и всегда любила подобного рода пари.

– Ой, да брось! Сколько ещё в жизни будет симпатичных красавчиков! – Катя бросила невольный взгляд на Юру, который, похоже, решил больше не вмешиваться в наш странный разговор.

– Ну и какова цель у всего этого цирка? – сдалась я.

– А мы будем следить! – вдохновенно воскликнула Катя, да так громко, что Юра поперхнулся и закашлялся. – Подловим вас на поцелуе, да в деканат пожалуемся, мол преподаватель совращает студенток, угрожая не поставить зачёт.

Почувствовала воодушевление, потому что такой расклад мне нравился гораздо больше.

Кажется, я знала свою подругу не так хорошо, как думала раньше. Не знала, что она настолько коварна. Впрочем, это мне только на руку.

Поправила сползшие с носа очки. Минус три – это вам не шутки! Катя расшифровала мой жест по-своему:

– Ну чего ты сомневаешься? – хмыкнула она, наблюдая за моей манипуляцией с очками. – В общем, Ир, давай поспорим? Ставлю на то, что ты сможешь влюбить в себя ненавистного преподавателя и выйти из ситуации победительницей, – Катя неожиданно протянула мне руку, а я с расширившимися глазами уставилась на неё. – А мы с Ориком тебе поможем.

– Я согласна! – хмыкнула, тоже протянув руку, и пожала. – Отомстим говнюку? Нечего было переходить нам дорогу!

– Орик, разрывай! – уверенно кивнула Катька.

– Может, не надо? – пискнул он, но послушался, разбив наш жест.

Всё. Теперь точно назад пути нет. Ну-с, Владислав Павлович, держитесь!

_____

Гик – человек чем-то очень сильно увлечённый. Например, фанат комиксов.

Задрот – человек, тратящий время на одно и то же занятие. Обычно это компьютерные игры.

Часто гик и задрот – слова синонимы.

Владислав

У жизни отличное чувство юмора, и не менее прекрасная самоирония. И всё это невыносимо сильно раздражало. Помню, это было вчера: мне не хватило всего нескольких баллов, чтобы пройти на бюджет в самый престижный университет города, а уже сегодня я работал здесь преподавателем.

Не хотел устраиваться сюда на работу, но выбора не было. В любимом институте, где я проучился без малого девять лет, не нашлось для меня вакансии, хоть я и подрабатывал в аспирантуре. Мне пообещали позвонить, если что-то изменится, но прошёл уже год, и я медленно начинал сдаваться и привыкать.

Коллеги были прекрасными, а вот студенты неимоверно бесили. Уверенные в своей правоте, оригинальности и неповторимости, они все, без исключения, были до невозможности наглыми.

Был дико недоволен своим положением, но изменить ничего не мог. Мечтал преподавать и вкладывать в юные умы знания? Теперь пожинал плоды своих достижений. Всё оказалось не так, как я себе представлял, и от этого ненавидел себя.