проскакивала фраза «Я хочу», поначалу осторожно, неуверенно и боязно, но с каждым днём «Я хочу» становилось властным, повелительным требованием богатой стервы. Довольно скоро «Я хочу» дополнилось колкими словами отборнейшего мата, увеличивающего степень её желания, и обзавелось такими союзниками как: «Я буду делать, как хочу, и поступать буду именно так!». Докурив сигарету, она по привычке вышвырнула бычок в открытое окно, потому, что так хотела. Ей было глубоко наплевать и пое…ть на того, кто, рано утром вычищая снег, уберёт её же окурки, она не видела ничего зазорного, плюя в окно не боясь, что кто-то в этот момент окажется под балконом. Порой, выпив дорогущего бренди, Кристина запускала бутылки, и тарелки в открытое окно среди белого дня, когда во дворе гуляли мамы с маленькими детьми. «Я хочу» стало целью жизни, и теперь именно оно устанавливало стервозной богатой суке, свои требования и условия. Хамское и высокомерное отношение ко всем вокруг, несмотря на возраст, и социальное положение, диктовали манеры общения Кристины с теми, кто поневоле окружал её и в бизнесе, и в личной жизни. Отношения с отцом в последние годы оказались на отметке «ноль», так как, послав его на три заветные буквы, Кристина перестала с ним общаться. Единственное чего она хотела, и желала — «Жить для себя и ради себя!».

Отключив голосовым управлением музыку в спальне, она спустилась на первый ярус, где скинув халат, нырнула в бассейн. Зеркальный пол позволял ей любоваться своим стройным телом, когда она плавала, а ещё он усиливал либидо очередного альфонса в тот момент, когда широко раздвинув ноги, она старалась сесть на шпагат под водой. Её любовь к страстному и оголтелому сексу везде, сводилась к безумному желанию заниматься им в бассейне, когда тело в сладкой истоме, обволакиваемое теплом ароматизированной подсвеченной воды — становилось податливым и послушным. Сейчас же она хотела одного — заснуть, но, толи сон испарился вместе с выброшенным в окно окурком, толи голова оказалась забита различными бредовыми идеями. Выяснять причину бессонницы, Кристина не стала, а попросту запила глотком текиллы несколько таблеток снотворного и заснула, под еле слышную музыку известных западных, классических исполнителей.

Глава 2

Он шёл мимо красивых дубовых панно искусно обрамляющих высокие стены длинного коридора. Нулевой этаж, он же административный, где располагалась вся администрация вместе с обслуживающим персоналом, и конечно же руководство, что состояло из одного единственного человека с гордостью именуемым себя — управляющим! Лысакова Анжела Викторовна, располагалась в последнем кабинете с правой стороны. В этот субботний день февраля, все кабинеты этажа были абсолютно пусты, как и весь гостиничный комплекс. Четырёхэтажное здание комплекса с кротким наименованием «Комета» пустовало по причине того, что до его официального открытия оставалось несколько дней. Подготовив к заселению клиентами номера, обслуживающий персонал разъехался на выходные вместе с администрацией. Одна лишь управляющая находилась в своём лично-рабочем кабинете, стараясь изо всех сил, навести порядок в документации.

Открыв дверь, он вошёл в кабинет, однако за столом с включенным компьютером никого не было, слева доносился шум, кто-то принимал душ. Пройдя до стола, он опустился на кожаный диван и принялся ждать. Минут через сорок, дверь душевой открылась, и на пороге появилась Анжела. Выглядела она, как всегда импозантно, светло-кофейный брючный костюм, белая рубашка с тёмным галстуком, лакированные туфли, и конечно же достаточно яркий и эффективный макияж.

— Доброе утро Анжела, ты кого-то ждёшь? — от услышанного она чуть ли не подпрыгнула, но взяв себя в руки, приняла спокойный и безмятежный вид.

— Уж явно не тебя! Насколько я знаю, тебе запрещено находиться на административном этаже. Женя, твоё дело охранять «Комету» в ночное время!-

— И ещё выполнять обязанности дворника. Я знаю об этом.-

— Вот и хорошо, что знаешь. Мне не тяжело подписать приказ и вышвырнуть тебя, желающих на твоё место я найду без проблем.-

— Ты злишься что, я пришёл без приглашения?-

Расстегнув верхнюю пуговицу пиджака, Анжела закурила сигарету и выпустив струйку сизого дыма в направлении Евгения села за стол:

— Разве, похоже, что я злюсь? Ты плохо меня знаешь, вот чего уж не ожидала от тебя.-

— Сейчас ты уже не та Анжела, которую я знал восемь лет назад.-

— Заткнись!!! Закрой свой рот! Ты дворник и сторож, и не тебе судить о том какой я была раньше! — Вскрикнула бизнес-леди.

— На правах бывшего мужа я могу рассуждать не только об этом.-

— Ты уверен? — Она развернула в его сторону монитор, на котором в качестве заставки «рабочего стола» была фотография. Маленькая девчушка держит в руках большую куклу, и при этом улыбается, бросая взгляд куда-то в сторону.

— Ты решила полностью вычеркнуть меня из своей жизни, я смирился с этим, но зачем трогаешь Александру? Я её отец и…-

— А я её мать, и мне виднее какой отец нужен ребёнку. Все фотографии, где был ты — отредактированы, теперь там пустое место!-

— Это подло! — Евгений сдерживал себя, как только мог, он, не отрываясь, смотрел на монитор и глаза постепенно становились влажными, а голос становился хриплым.

— Заткнись, пожалуйста… Вот посмотри если забыл-. Она с презрением бросила на диван судебное решение о разводе.

— Ты обещала соблюдать мои права на встречи с дочерью, может с новым мужем ты забыла о своих словах?-

— Ах, значит так, мы заговорили? Хочу тебе сообщить, что Саша…заболела, и ей категорически запрещено выходить на улицу, а значит…-

— Что с ней? — Резко перебил управляющую Евгений.

— ОРЗ, ОРВИ, ангина, грипп, какая разница Женя? Ребёнок сейчас болен, и встречи не будет, тем более, что сейчас ты на работе, поэтому решай сам!-

— Решать что? — Переспросил он

— Ты знаешь лучше меня! — Анжела коварно улыбнулась

— Ты превратилась в самую настоящую стерву. Разве тебе и твоему новому мужу мало того, что у вас есть?-

— Что ты всё заладил «новый муж, новый муж»? Если тебе так интересно, то он особенно хорош в постели, знаешь, как он умеет заставить женщину получить неописуемое наслаждение?-

Анжела знала, как нанести очередной болезненный удар по самолюбию мужчины, особенно если пред ней сидел её бывший. Растягивая слова на манер городской, она принялась красочно расписывать сцены их любовных игр, стараясь при этом, как можно чаще упоминать, что Женя ничего подобного с ней не делал. Она буквально сравнивала каждый шаг своего бывшего, с действиями Игната, и конечно же оставалась весьма довольной подвигами последнего. Цинично и очень расчётливо подбирая колюче-ядовитые словечки, она будто ножом наносила раны на теле Евгения, не забывая улыбаться при