— Я бы хотел комнату на ночь снять, — Даглас послушно запер за собой дверь, неуловимо возмутившись тому, что о свежем воздухе в этом помещении вообще забыли, сюда только с берёзовыми вениками и приходить. — И ещё… у вас где-то есть телефон?

Громкий, требовательный голос незнакомца заставил администратора отнять голову от увлекательного чтива и изобразить на одутловатом пухлом лице неподдельное внимание.

— Оплата сразу, ваша комната — четырнадцатая, а телефонная будка — за углом.

— Благодарю, — обрадованный, хотя и безбожно разбитый усталостью, мужчина уронил на стол горсть монет и любезно разглаженную ассигнацию. Потом покрепче перехватил плечи найдёныша и, взяв ключ, пошёл к лестнице.

Даглас старался не скрипеть половицами, чтоб не разбудить достаточно измотанную девушку. Со стороны выглядело так, будто он неловко идёт по капканам, отдёргивая ноги, прежде чем их стальные клыки схлопнутся у него на щиколотках.

Таким манером он дополз до четырнадцатой комнаты, настырно провернул ключ в заедающем замке и распахнул обшарпанную серую дверь.

Номер оказался совсем небольшим, всего шагов десять в длину, с одной низкой кроватью у окна, на которой валялся до безобразия жёсткий матрас, продавленным диваном и небольшим столиком слева от выхода. Над прискорбно заржавевшей кусками раковиной справа висела картина, один из тех бессмысленных пейзажей, которые повторялись уже сотни раз, бездушные и блёклые.

Противные запахи до второго этажа едва ли пробивались, из приоткрытой форточки веяло сладкой морозной сыростью. Хорошее место для ночлега, но неуютно прохладное, словно капризно водящее стеклом по оголённым нервам.

— Лежи, грейся, — Даглас положил девушку на кровать и накинул сверху помятый плед, сложенный в вещевом шкафу. После чего подошёл к настольному фонарику, одиноко стоящему на трёхногом стуле, вылил оттуда масло в пепельницу и поджёг фитиль из нитки своей кофты. Гореть долго лампадка не сможет, но хотя бы немного отопит комнату, пламя топки у мужчины горит гораздо пышнее и ярче обычного.

Довольный своим изобретением мужчина в обессиленном дурмане оглянулся на спасённую беглянку, сжавшуюся под одеялом в нервно вздрагивающий комочек, и вышел.

Телефонная будка и правда стояла за углом здания, разбухшая от обильного снега, без стёкол и даже с выбитой дверью. Видимо, очереди позвонить тут откровенно бешенные.

Даглас выскреб из кармана мелочь и пропихнул монету внутрь в мясо изрубленной щели, после чего несколько раз дёрнул номеронабиратель и поднёс к уху трубку, липкую от разросшегося по ней инея.

— Привет, Нона, — жизнерадостно выдохнул в микрофон мужчина, истошно благодаря судьбу за то, что наконец добрался до пункта связи. С обратной стороны что-то недоверчиво хрипнуло и раздался изумлённый знакомый голос.

— Не переживай, это я, Даг, — торопливо продолжил путник, отгоняя надоедливые струи дыма изо рта, как стаю комаров. — Подожди, дай сказать! Да, в гостинице, в Нижнем… — Дагласа опять нетерпеливо перебили, но он снисходительно продолжал, кропотливо чеканя каждое слово.

— Да, всё хорошо, но это не самое главное, я по дороге девочку нашёл. Из колонии. С собой взял, — от последовавшей за этим ожидаемой истерики мужчина отнял трубку от уха и досадливо сморщился. — Не кричи, пожалуйста. Я всё понял.

Без продыху стальным грузным шаром перекатывая в голове дырявые мысли, Даглас, наконец, придумал, что ему дальше делать; на нём эта восхитительная идея отразилась так ярко, что искры пламени внутри яростно защёлкали, а на седые виски влажной гурьбой скатились капельки пота. Он задорно улыбнулся и зажмурился от блаженного чувства победы, прислонившись вязко пылающим лбом о прохладную стенку телефонной коробки.

— Хорошо, спасибо. Скоро приеду, жди, — от радостного возбуждения Даглас нежно прижал трубку к щеке. Строгая фраза, сказанная вдогонку до прощания, спустила на его раскрасневшееся лицо едва видную тень шутливого раздражения. — Да поем я, поем, ну что ты пристала ко мне?.. До связи.

Даглас положил приёмник на рычаг и целеустремлённо вышел, направляясь к двери гостиницы.

Глаза глухо резануло бледным алым светом, а липкие громоздкие веки нехотя поддались на огрубевшие мольбы очнуться…

Перед девушкой из пульсирующего мрака возникла комната, скромная, чистая, тёплая до приятных мурашек по спине.

Память презрительно не отзывалась, вязким мракобесием стекая по стенам воспалённого вялого сознания. Кто принёс её сюда?

Бедняга слегка подняла голову, настороженно подтянув к подбородку щекочущий вязаный плед.

Напротив неё за столом стоял мужчина лет тридцати, высокий, широкоплечий, в сером замшевом пальто. Вытянутое, скуластое лицо казалось прозрачным, как осколки стекла, из-за нездоровой бледности. У незнакомца сразу примечались прямой и острый длинный нос, густые брови и широко распахнутые глаза пыльного, латунного оттенка. Он казался порядком потрёпанным и осунувшимся, истощённо опирался одной жилистой рукой о спинку стула, запустив вторую в зачёсанные назад волосы цвета густой сажи с лёгкой сединой на висках.

Мужчина о чём-то с неуютной загнанностью думал, но, как только заметил шевеление со стороны кровати, оторвал исступлённый взгляд от пола.

— Потеряшка! — нелепое прозвище оставило противный яростный отзвук в голове, и девушка подозрительно нахмурилась, вкрадчивый голос незнакомца её пугал до ошалелой паники. — Рад, что ты проснулась. Как себя чувствуешь?

— Вы кто? — дурная до удушливого помутнения мысль, что её поймали и сдадут обратно, в прогнившую колонию, где её радушно казнят, озверело разодрало её кожу ядовитым ознобом.

Окно… Прямо за спиной, она успеет сбежать!

Девушка встала во весь рост на кровати и резко, припадочно дрожащими руками, дёрнула на себя створку окна, распахивая его и впуская внутрь прогорклый мокрый воздух.

Сердце давило на горло осатанелым хрипящим пульсом, в ушах плескался грозно рокочущий шум. Вот-вот внутрь бешено вломится участковый, стоит только чужаку призывно свистнуть…

— Слушай, давай просто сядем и поговорим, прежде чем ты навернёшься? — не ожидавший такого опасного поворота мужчина в запале недоумения раскинул руки в стороны, с неловкой просьбой смотря на беглянку. — Это второй этаж, прошу заметить.

— Крыса поганая! — на взводе рявкнула изломанная страхом девушка, резво вылезая на карниз. С победным и злобным возбуждением обернулась и оскалилась: — Выкуси!

Она скользнула по трубе вниз, грубо отбив себе пятки и оцарапав ощерившимся инеем руки, и отвратно деревянные, размякшие ноги потащили её трусцой прочь.

Даглас возмущённо оцепенел на секунду, череп смялся, давимый безыдейной пустотой, но мужчина уже