изголовья дивана вытащена с «мясом», внутри видны провода.

На полках этажерки стоят фотографии этой женщины с детского возраста до взрослого. В основном это фотографии с женщиной, похожей на неё — мамой. И пара фотографий с подругами: детсадовские, школьные, институтские, но даже там везде мама.

Серёга направляется в коридор.

— Девушка, вы тут? — очень вежливо начинает мужчина. — Вы меня извините. Я ваш сосед, я просто этажом ошибся. Сам испугался — чего-то наговорил вам… Выпустите меня, пожалуйста?

Но с той стороны двери — лишь молчание.

Серёга оседает на пол. Но потом встаёт и направляется во вторую комнату.

Это спальня. Только здесь переклеены обои. И оформлена она в розовом женском стиле, нарочито женская.

У кровати на прикроватной тумбочке он видит журнал, который открыт на статье «Как привлечь мужчину». Он её быстро пробегает глазами и находит такие фразы, как «Женщина впускает — мужчина приходит», «Тапочковый ритуал», «Трусы на люстру — мужика в дом». Он поднимает взгляд на лампу и видит то, чего раньше не видел — там висят большие красные трусы.

Он возвращается к чтению и видит строчку: «Освободить часть жилища для мужчины». Он подходит к шкафу, открывает его и видит, что и здесь половина шкафа забита доверху женскими платьями и юбками, а вторая — абсолютно свободна.

Глава 2

Любовь по-прежнему сидит в той же позе и слушает Серёгу.

— …Представляете, даже ключ подошёл: застройщики, наверное, всем одинаковые замки ставят, — раздаётся уверенный голос Серёги с той стороны квартиры.

Любовь напряжённо молчит.

— Девушка, а девушка… — флиртует он. — А вы мне сразу понравились: другая бы струсила, убежала, если бы подумала, что за дверью — преступник.

Спустя какое-то время он продолжает.

— В сначала даже не понял, что это не моя квартира. А потом смотрю — на моей этажерке фотографии чужие стоят. … А на них девушка красивая…

— Ой, только вот этого не надо… Я себя каждое утро в зеркале вижу, — говорит Любовь.

— Почему вы себя недооцениваете? — как будто искренне недоумевает Серёга.

Любовь недовольно цокает — она не верит ни единому его слову.

С той стороны двери расстроенный Серёга возвращается в комнату.

Расстроенным взглядом он ещё раз осматривает комнату. И вдруг на верхней полке шкафа он замечает… урну. Достаёт ее. Открывает. Чихает. Там прах.

Мужчина крутит урну вверх и вниз, потом, наконец, видит надпись: "Крылатская Анна Алексеевна 12.03.1952-15.07.2018".

Он замечает фотографию, убранную поверх книг. Достаёт её. На них изображена пожилая женщина, похожая на хозяйку квартиры. Снизу справа фотография обрамлена чёрной полосой.

Серёга возвращается в коридор и говорит прямо в отверстие замка:

— А вы были очень близки со своей мамой?

Любовь прислушивается — она пока не понимает, к чему он ведёт.

— Наверное, были лучшими подружками? Куда вы — туда и она: и на отдых, и в институт, и даже в кафе с подружками. Всегда посоветует, что делать, что носить. И что с мужчинами надо осторожно общаться — а то вдруг обманут.

Любовь молчит.

— Поэтому, наверное, до сих пор храните её прах на верхней полке? Может, высыпать его? И начать жить своей жизнью?

С той стороны двери Любовь сидит в тоё же позе. Она в ужасе — она вдруг поняла, к чему он ведёт.

— Вы что, меня шантажируете?

— Нет, я просто говорю, что от старого нужно избавляться.

Женщина поворачивается к двери и говорит прямо в замок.

— Пожалуйста, ну будьте человеком! Поставьте маму на место.

— А что мне за это будет?

На лице женщины — смятение. Любовь не знает, как поступить. Ей страшно. Она не доверяет этому человеку. А вдруг он ее убьёт? Или вынесет другие вещи из дома? А может — и то и другое?

— Я не могу вас выпустить.

— Ну как хотите.

Любовь прислонилась ухом к двери. Она ещё некоторое время вслушивается в звуки квартиры. И спустя какое-то время слышит… звуки смыва в туалете.

Женщина страдающе корчит лицо и оседает на пол.

А в это время Серёга прислонился ухом к двери, прислушиваясь к звукам за дверью.

Потом он отходит от двери, вздыхает.

Его внимание привлекает её большая сумка на тумбочке. Некоторое время он шарит рукой и достаёт медицинский полис женщины. Новая идея внезапно пришла ему в голову.

Он идёт в комнату.

По стационарному телефону он набирает номер.

— Скорая? У моей девушки, похоже, психоз. Что делает? А…

Он быстро идёт в ванную, открывает кран на полную мощность.

— Говорит, вены режет в ванной. Вот слышу шум воды.

Некоторое время слушает, что ему говорят на том конце трубки.

— Галлюцинации? Да… говорила, что меня хотят украсть инопланетяне, даже дверь запирала, чтобы меня не выпустить. Номер полиса? Пожалуйста: 98357655. Крылатская Любовь Ивановна. Хорошо, ждём…

Серёга достаёт отмычки из рюкзака и смывает их в унитаз. Они плохо смываются, но он не сдаётся.

Потом идёт в комнату.

Где включает стационарный современный компьютер. Открывает Фотошоп и делает их с Любовью совместные фото, бережно вырезая в отсканированных изображениях маму, подруг или котов и вставляя свои фотки из соцсетей. Тут же распечатывает их на фотопринтере, который он достал из коробки. Проделывая всё это, он периодически вставляет выпадающую розетку и постоянно чертыхается.

В пустую половину шкафа в коридоре он вешает свою куртку, толстовку и кладёт бейсболку.

Из нижнего ящика шкафа Серёга достаёт новенькие мужские тапки и ставит их вместе со своей уличной обувью на видное место.

Свои ботинки он ставит в ряд с другими — женскими.

В спальне в пустую, «мужскую» часть шкафа Серёга вешает всё, что на нём осталось из одежды. И остаётся голышом, только в носках и трусах. Носки он снимает и кидает неаккуратно на пол у кровати — так, чтобы их было видно.

Он закидывает журнал под кровать и на прикроватную тумбочку он ставит их совместную фотографию в фоторамке.

Потом заходит в ванную. Серёга открывает шкафчик. Там то же самое: половина полок пустые. Внизу он находит всё новое: синее полотенце, мужскую бритву. Потом вешает новое синее полотенце на крючок. И бреется бритвой, оставляя волосы от своей бороды в раковине.

В общем, создаёт видимость того, что здесь живёт и мужчина тоже.

Он подставляет голову под воду, а затем закутывает нижнюю часть тела полотенцем.

И возвращается к двери.

— Ты здесь? — спрашивает он.

Но женщина молчит.

— Выпусти меня, пожалуйста. Я всё равно ничего не взял.

— Нет.

— Почему? — словно маленький ребёнок, канючит Серёга.

— Дело принципа.

— Это из-за мамы? Да не