— Нет.

— В армейский госпиталь едем?

— И он нам не нужен.

Генерал откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, больше мальчик не рисковал его расспрашивать. Машина с желтым генеральским флажком выехала на шоссе. Водитель увеличил скорость. Теперь даже стало слышно, как встречный ветер срывается с выступов кузова, свистит, раскачивает автомобиль. За стеклами проплывала залитая лунным светом степь, местами еще белел снег. Мальчик осторожно протянул руку, отвел край тяжелой кожаной шторки. Оставшийся позади Харбин напоминал о себе лишь подсвеченными на горизонте облаками.

Впереди посреди степи показалась громада облицованного белой сверкающей плиткой здания. Рядом с ним было много и других строений, но они были приземистыми и темными. Из труб котельной валил дым, над градирней электростанции клубился пар. Зрелище было величественным и завораживающим. Чувствовалась в нем мощь человека, способного в безлюдном месте возвести такие грандиозные строения, победить холод и пронизывающие степные ветра.

Мальчишке вспомнилось, как его товарищи по уличной торговле не раз шепотом говорили, что километрах в двадцати к югу от города располагается секретное военное производство знаменитых фильтров для воды «системы Иссии». Конечно же, официально лаборатории, производственные корпуса назывались Базой управления по водоснабжению и профилактике Квантунской армии, а в секретных документах она уже расплывчато именовалась «Маньчжурским отрядом 731», к тому же фильтры для очистки воды являлись лишь небольшой частью производства. Но откуда простому разносчику сигарет было об этом знать? Об этом не догадывалось и большинство горожан. Также он не догадывался, что едет в машине с самим начальником «Отряда 731» генерал-лейтенантом медицинской службы Сиро Иссии, знаменитым изобретателем водяных фильтров для нужд армии. Эти фильтры были способны очистить до состояния питьевой воды даже человеческую мочу, что однажды их изобретатель и продемонстрировал публично перед корреспондентами ведущих японских газет.

Генерал открыл глаза. Машина подъезжала к контрольно-пропускному пункту. Несмотря на генеральский флажок часовой не сразу поднял шлагбаум, подошел и заглянул в машину, скользнул взглядом по Чану. Сиро Иссии кивнул, мол, со мной. Рука часового взметнулась к козырьку, шлагбаум взлетел, открывая дорогу «Шевроле».

— Сразу к блоку «ро», вход номер 3, — скомандовал водителю генерал.

Машина несколько раз сворачивала в лабиринте между корпусами. Порядок повсюду царил идеальный. Навстречу то и дело попадались сотрудники в белых халатах или же одетые в форму вольнонаемных японской армии. Мальчишка с интересом их рассматривал. А вот сами сотрудники передвигались так, словно проделывали свой путь в одиночестве, а все встречные являлись лишь безмолвными деревьями в лесу, которые следует обходить.

Машина замерла возле невысокого крыльца, рядом с ним находился покатый бетонный пандус, по которому были проложены неширокие рельсы для вагонеток.

— Приехали, выходи, — бесцветным голосом обратился генерал к своему малолетнему спутнику.

Оробевший мальчишка выбрался из машины. В воздухе почему-то сильно пахло тухлятиной, хотя было еще морозно. Часовой отрыл ключом высокую металлическую дверь, отодвинул засов. В глубь здания уходил ослепительно-белый, выложенный плиткой коридор.

Навстречу генералу уже спешил невысокий мужчина в белом халате.

— Ваше превосходительство… — начал он.

— Вот тебе и очередное «бревно», — сказал по-японски Сиро Иссии. — Так что заявки всех отделов мы удовлетворим. А заодно не придется платить жандармерии за поставку. Вот только почему я лично должен этим заниматься?

Чан кое-что из сказанного понял, во всяком случае, сообразил, что это именно его назвали очередным «бревном». Вот только почему? Разве люди — это бревна? У них есть имена, а у бревен имен не бывает. Наконец он решил, что чего-то недослышал, да и мало ли какие словечки могут иметься в обиходе у военных медиков. Называют же уличные торговцы покупателей «сусликами».

— Веди его в секционную, — распорядился генерал.

— Ваше превосходительство, — спохватился мальчишка, когда генерал повернулся, чтобы вернуться к машине. — А они знают, какой укол мне надо сделать? Вы же им не сказали.

Иссии на секунду растерялся, а затем улыбнулся:

— Молодец, напомнил, — он похлопал парнишку по плечу. — Делай, Чан, все, что тебе скажут, я потом приду.

Генерал склонился к уху коротышки в белом халате и что-то зашептал. Тот не отвечал, только кивал. Иссии исчез за железной дверью, скрежетнул замок.

Чан шел за коротышкой, тот даже не оборачивался, словно знал, что «бревно» покорно следует за ним. Он распахнул двустворчатую дверь. Если в коридоре было очень светло, то в просторном зале, облицованном белой кафельной плиткой, было просто ослепительно. На потолке сияли хирургические лампы. У стола неторопливо перебирали инструменты трое мужчин и одна женщина в марлевых повязках и белых халатах. Мальчишка покосился на металлические каталки, стоявшие у стены. Под простынями угадывались неподвижные человеческие тела.

— Не смотри на них, — спокойно посоветовал коротышка. — Их скоро увезут. Больница — это всегда смерть, — добавил он. — Раздевайся и иди в душ.

— Совсем раздеваться? — спросил мальчик, покосившись на женщину у операционного стола.

— Она тоже врач. Перед врачом можно, — напомнил коротышка и подвел Чана к двери душевой, из-за которой пахнуло теплым паром. — У нас тут, как в дорогой гостинице. Всегда есть в кране горячая вода, бери мыло, мочалку, полотенце на вешалке. Только поспеши.

Чан впервые оказался в душе с горячей водой. Он не сразу сумел отрегулировать воду до нужной температуры. Мыльная пена крутилась воронкой под ногами, исчезала в зарешеченном отверстии слива. Он бы плескался здесь долго, но помнил, что его попросили поторапливаться. Да и страшновато было. Добрый генерал ушел, а эти люди могут и забыть, что ему нужно сделать укол от страшной болезни. Как же потом тетушка и двоюродные сестрички будут справляться без него? Он наскоро вытерся чистым полотенцем, и еще влажный вышел в зал. Руками мальчишка все же стыдливо прикрывал низ живота… Мокрый, он тут же почувствовал прохладу.

— Посиди пока здесь, — бросил ему коротышка, указав в угол.

Чан послушно присел на корточки, то и дело ерошил коротко стриженные волосы, смотрел на то, как женщина в белом халате натягивает своим коллегам резиновые перчатки на поднятые руки. Ему было страшновато, но в то же время и неловко из-за того, что столько серьезных людей собралось здесь ради него, он оторвал их от работы, наверняка от важных дел. Но все же его, Чана, привел сюда генерал, и они как люди военные должны слушаться.

— Иди сюда, — позвал коротышка. — Руки опусти. Повернись. Так, все нормально, — оглядел он Чана. — Ложись, — указал на стол.

— А укол — не очень больно? — спросил мальчик.

— Ты его не почувствуешь, — пообещал коротышка. — Ты будешь спать, пока мы его сделаем.