ангара и опрокидывали ковшом корзины в эти черные дыры.

Некоторые из людей в это время разбегались. Но девушки ковшом ловко ловили их и скидывали обратно в туннель.

— Здорово! — сказал я, когда девушка с волнистыми волосами подъехала ко мне поближе. — А что это?

— А это спектакль — ответила она и я вспомнил, где я её видел. Она была режиссером нашего театра.

— А зрители где? — удивился я.

— Да вон же! — она включила на мобильнике какие-то кнопки и по стене, как лента с кинокадрами поползли портреты людей.

Видимо, они были сняты в хорошие моменты их жизни. Потому что они все улыбались и глаза их были добрыми и веселыми.

Многих я знал. только не помнил, но понимал, что знал.

Иногда с удивлением обнаруживал, что среди них были некоторые гости нашего новогоднего вечера, на который я никак не мог попасть.

Тут я опомнился, что скоро уже двенадцать и закричал девушке с волнистыми волосами.

— Выпусти меня быстрей! Скоро Новый год!

Она с удивлением взглянула на меня. Но все-таки сказала:

— Иди! Кто тебя держит!?

В стене амбара открылась дверь, и я что есть мочи побежал.

… Квартира была пуста. В середине стоял раздвинутый, как всегда, после праздника и не убранный стол. Гулко тикали часы.

При этом я не очень встревожился. Позвал жену, но она не отвечала.

Ничего мне не оставалось, как пойти обратно.

И я опять пошел в этот ангар, но там уже никого не было. Деревья стояли, но без листьев, конечно, без висящих на ветках людей. Как-будто прошла зима, за ней весна и лето, и осень, наверное.

И вот опять все стало голое, облетевшее и в снегу.

В этой ледяной пустоте я стоял посреди улицы, кутаясь в свое зябкое осеннее пальто и снег опять падал мне за шиворот.

Никого не было. Пуст был город.

И на встречу мне, по совершенно пустой улице, шла уже знакомая мне девушка с волнистыми распущенными волосами, в которых запутывался снег.

— Привет! — сказала она поравнявшись. — А я иду покупать елку. Скоро Новый год!

— Он только что был, — возразил я, — и дома никого нет!

— Да, их нет, — подтвердила девушка, — их давно уже нет. А Новый год уже другой!

— А тот где?

— Тот прошел.

Вдруг прозвенел колокольчик, и возле нас остановился желтый вагончик трамвая.

— Пойдем, покатаемся, — сказала девушка.

— Зачем?

— А все равно никого нет. А мы будем кататься, кататься и зима будет вокруг нас.

И мы сели в этот пустой трамвайчик, водителя в нем не было.

— А куда мы едем? — спросил я.

— Туда! — и она махнула вперед рукой.

Вагончик покачивался.

— Мне холодно! — сказал я.

— Зима! «Что ж ты хочешь!» — сказала она. Я свернулся калачиком. Она положила мою голову себе на колени и гладила мои мокрые волосы.

Так мы куда-то ехали.

— Тебя не Нелля зовут? — спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

— Нелли нет, — сказала она.

Потом она что-то нажала, и вагончик остановился.

— Выходи! — сказала она.

— А ты?

— Мне дальше! — и она махнула рукой куда-то вперед.

— Я хочу с тобой!

— Тебе еще рано. Выходи! — она нажала какую-то кнопку, трамвай прозвенел и тронулся.

…Я снова стоял посредине улицы. Снег сыпал за шиворот рубашки, и я видел, как удаляется вагончик, в котором ехала девушка, а я лежал головой у неё на коленях.

Причем видел я себя, стоящего на улице и провожавшего трамвайчик, в котором ехал я, и голова моя лежала у девушки на коленях.

… Жена трясла меня за плечо.

— Просыпайся! Ты так ночь проспишь. Что случилось?

Я обвел взглядом комнату и не мог спросонок понять, где нахожусь.

— Тебе звонила какая-то Татьяна! — сообщила жена. — Кто это?

Я вспомнил, что Татьяна была подругой Нелли, которая никуда не уезжала, так и осталась в нашем городе. Раз в году мы с ней пересекались на улицах.

— Так, знакомая! — ответил я.

— Врешь, не верю, какая знакомая! если звонит в шесть утра!

— Потом расскажу! — нехотя пообещал я.

Я набрал последний не отвеченный номер.

— Привет! — сказала Татьяна. — Ты меня узнал?

— Что ни будь случилось?

— Да, Нелля умерла! Рак. — Татьяна помолчала.

— Я тебе звоню из аэропорта. Беру билет на самолет до её города. Похороны завтра. Могу взять и тебе. Ты не поедешь?

Странная девушка! Звонит в шесть утра, чтобы узнать не хочу ли я на похороны человека, с которым в последний раз пересекались много лет назад!

Я пробормотал что-то о неотложной работе, о неожиданном известии, о том, что если бы заранее знал, то конечно!

— Заранее не умирают! — съязвила Татьяна. — Ладно. Знаешь, она уходила очень тяжело. Я звонила ей почти каждый день, чтобы как-то отвлечь от тяжелых мыслей. Ну вот, в одном из последних разговоров она сказал, что те четыре дня, когда вы были вместе, вспоминаются ей, как одни из самых счастливых в её жизни. И попросила тебе это передать, если мы встретимся. Вот и выполняю!

И положила трубку.

Жена видимо ушла на кухню.

Я перевернулся на другой бок, и странно, сон начался ровно с того момента, на котором остановился.

Все еще удалялся желтый вагончик трамвая, в нем ехала девушка с волнистыми волосами, я смотрел вслед трамвайчику, в котором меня там уже не было. Или был?

— А тебя точно не Нелля зовут? — спросил я.

Она опять покачала головой.

— Нелля умерла!