– А как насчет отпущения?

– Отпустится. Не богом, так людьми. Только лучше, чтобы бог простил. Дешевле выйдет для тебя.

– Это вы от имени бога мне сейчас советуете?

– Это я от своего имени.

– Скажите, а правду говорят, что человек сам себе простит, то и бог простит ему?

– Да, это правда, только это не твоя правда. Это для тех справедливо, у кого бог в душе живет. Только эти люди и сами грешить не станут, разве что жизнь, каким-нибудь хитрым вывертом, не заставит их, поставив перед сложным выбором. А ты слаб пока. Бог к тебе в душу еще только заглядывает, иногда. На него уповай. Молись. Молитвы знаешь?

– Отче наш.

– Хорошо, читай почаще.

– А как правильно читать, по-современному или на церковнославянском?

– Ты знаешь церковнославянский?

– Нет.

– Вот и ответ на твой вопрос.

– А когда читать, по утрам, по вечерам?

– Молитва никогда лишней не будет. А ты читай более, когда на неправое дело решаться будешь. Может, смилостивиться господь и убережет от лукавого.

– А можно вас спросить, святой отец?

– Спрашивай.

– Почему среди смертных грехов не стоит предательство. Что, разве это не грех?

– Сам как думаешь?

– Не знаю. Не могу понять.

– Когда ты грешишь, ты и есть предатель. Предаешь людей, жену, совесть свою. Все грехи смертные в основе своей предательство имеют.

– Святой отец!

– Что?

– А бог любит меня?

– Ты же пришел сюда. Значит любит. Конечно любит.

– Спасибо, святой отец. С Рождеством вас. Простите меня.

– Сегодня Пасха! Господь простит. Иди с богом.

Выйдя из храма, Евгений Иванович стал обдумывать сказанное: Странный какой-то поп, говорит, не пойми что. Интересно, он вообще, православной веры придерживается? В Пилаты меня записал, а даже не поинтересовался, венчались ли мы. Для них же, вроде, только венчанные супругами считаются. И бог, который есть любовь, а сам оказывается, любого может разлюбить. Это как понимать? Нет, не ходил раньше на исповедь и больше не пойду.

Прошли выходные, неделя тоже пролетела быстро и без происшествий. Несколько раз звонил некий Громов Валерий Викторович, директор строительной фирмы «Строй Сбыт Снаб Монтаж Проект» или это же в другой последовательности. Была эта фирма из тех, перед которыми ограничения, действительные и вымышленные, стояли китайской стеной. То ли Валерий Викторович верил в существование честного бизнеса (а что такого? кто-то, вон, в русалок верит), то ли просто денег не хватило… трудно сказать. Но всю неделю он доставал Евгения Ивановича назойливой просьбой доставить его заявку лично председателю комитета, прямо на стол. Наивный человек! Полагает, что удача связана с порядковым номером на входящем штампе. Сначала Евгений Иванович отказал, но на втором звонке призадумался, а почему бы и нет? Делать ничего не надо, а деньги вроде неплохие предложил… На третий раз он согласился. Единственной дилеммой было то, почему Валерий Викторович предлагает деньги ему, а не решит вообще свой вопрос за деньги. Но, просчитывать чужие резоны, дело, как известно, неблагодарное. Поэтому, Евгений Иванович решил не лезть в смысловые дебри и назначил Валерию Викторовичу встречу в кафе, напротив его работы, в пятницу, в обед.

В назначенное время, Евгений Иванович зашел в кафе «Дубовая роща» – милое заведение с отличной кухней и неопределенным стилем, где вести сальные разговоры и решать темные дела стало доброй традицией. «Дубовая роща», часто усмехался Евгений Иванович: Им бы переименоваться в бар «Конфидент», это ближе к истине.

За столом уже сидел Валерий Викторович и нервно теребил в руках бумажную салфетку.

– Здравствуйте, Евгений Иванович! Заждался вас.

– Приветствую, Валерий Викторович. Да я, вроде, не опоздал.

– Нет, дело не в вас, я раньше пришел. Сами понимаете, не сидится дома, когда такой вопрос решается. У меня сейчас судьба предприятия на кону. Если пролетим, можно закрываться и идти на рынок торговать.

– Ну-ну. На рынок никогда уйти не поздно. Выше нос!

– Я теперь только на вас и надеюсь. Богу свечку поставил за ваше здоровье.

– Валерий Викторович, я вам вот что сказать хотел. Я, конечно, то, что от меня зависит, сделаю. Но вы уж совсем-то меня на пьедестал не ставьте. Я ведь только передам и все. А дальше, сами знаете, от меня ничего не зависит. А то вы, я смотрю, уже как на спасителя на меня глядите.

– Да я все понимаю. Я, если что, к вам не в претензии буду. Вы только передайте, остальное, понятно, не ваша епархия.

– Хорошо, что вы это понимаете. А то, я уж засомневался, помогать ли вам. Не хочу потом крайним оказаться. Претензий я, уж извините, не принимаю. А возвраты – не практикую.

– Никаких претензий, Евгений Иванович. Только передайте и все.

– Ну, хорошо. Принесли?

– Конечно, обижаете.

– Это я-то обижаю? Скорее демпингую!

– Что вы, Евгений Иванович, я не об этом.

Валерий Викторович полез за пазуху, воровато осмотрелся и достал продолговатый конверт. Еще раз оглянувшись, он передал его Евгению Ивановичу, который его приоткрыл, заглянул внутрь, отогнул кончики купюр, как будто это карты, а он играет в «очко», после чего конверт скрылся уже за его пазухой.

– Теперь, когда я заплатил вам, я могу надеяться, что моя заявка попадет на подпись к председателю комитета, минуя общие процедуры?

Евгений Иванович удивленно посмотрел на горе-бизнесмена. Его удивила какая-то казенность и напыщенность произнесенной фразы. Как будто, это бездарь пытается сдать экзамен в театральный институт, нарочито артистично читая монолог, несмотря на отсутствие зрителей. Желание бросить деньги обратно и послать Валерия Викторовича куда подальше, промелькнуло у него в голове. Неловкая пауза зависла в воздухе.

– Евгений Иванович! Я вам заплатил. Теперь я могу надеяться, что моя заявка попадет на подпись без общих процедур? – повторил проситель.

– Валерий Викторович! Мы с вами уже двадцать раз все обговорили. И далее, копируя тон строителя-неудачника добавил: – Теперь вы можете быть уверены, что ваша заявка попадет на стол председателя и будет на самом верху! Довольны?

– Хорошо, я надеюсь.

– А я надеюсь поесть уже. Обед никто не отменял и он у меня не резиновый. Официант!

На этот властный призыв, из-за соседнего стола, поднялись двое молодых людей и подошли к столику Евгения Ивановича.

– Евгений Иванович? Максимов?

– Собственной персоной. Вам чего?

– Областной УБЭП. Руки, пожалуйста, держите на столе.

– Это еще зачем?

– Евгений Иванович! Руки держите так, что бы мы их видели.

– А что происходит?

– Происходит задержание с поличным при получении взятки. У вас есть при себе денежные средства, которые вам не принадлежат?

Евгений Иванович все понял. Кровь ударила ему в голову, тело обмякло, чиновничий