продать свои товары. Различия, о которых мы говорим, реальны, но если знать, где искать, можно найти множество примеров из прошлого.

В этом и состоит ключ к пониманию новизны «Завтра 3.0»: обоснование тезиса, согласно которому единственным обстоятельством, объясняющим происходившее на протяжении последних двадцати лет разрушение экономической системы, является резкое сокращение трансакционных издержек, превращение многих вещей, которые в прошлом не рассматривались как предметы для продажи, в товары, торгуемые на организованных рынках. Более низкие трансакционные издержки способствовали появлению гибридной формы «совместного потребления». Допустим, у вас есть некая вещь. Отдав ее на время в аренду другому лицу, вы получаете часть ее ценности, которую ранее не использовали. Если вы почти ничем не владеете, вы все равно можете воспользоваться ценностью чужой собственности, взяв ее в аренду у кого-то еще. Однако это более интенсивное потребление имеющихся ресурсов может происходить только в тех случаях, когда трансакционные издержки – или, как я их буду называть, совокупность триангуляции, трансфера и доверия – преобразуют «простаивающее» имущество в пригодные к использованию избыточные мощности. Короче говоря, если экономика совместного использования и посредническая экономика и являются чем-то новым, то только с точки зрения интенсивности и стремительности изменений.

Нельзя сказать, что в прошлом сокращение трансакционных издержек не имело значения. Напротив, изначально, с заключения самых первых сделок, снижение трансакционных издержек было важным источником создания ценности. В конце концов, «лоза в горах в пяти километрах отсюда» ценится гораздо ниже, чем «лоза, с помощью которой я сейчас соберу дрова в вязанку». Трансакционные издержки всегда были важнейшей частью сделок, а значит, и существенной частью конкуренции в торговле материальными товарами. Дело в том, что для потребителей все издержки являются трансакционными. С их точки зрения, сокращение издержек производства на 10 % ничем не отличается от снижения на 10 % издержек доставки и удобства использования товара.

Экономисты давно указывали на то, что снижение трансакционных издержек – важнейшая цель экономических инноваций и конкуренции. Если мы возьмем перечень «типов» (или категорий) инноваций, на которых, по мнению Йозефа Шумпетера, сосредоточено внимание предпринимателей (Schumpeter, 1934, р. 66; Шумпетер, 1982, с. 159), то увидим, что важными аспектами трех из них являются трансакционные издержки:

(1) новое благо или создание нового качества того или иного блага;

(2) новый метод (способ) производства, который может заключаться также в новом способе коммерческого использования соответствующего товара;

(3) освоение нового рынка сбыта или выявление нового способа использования товара;

(4) повышение степени надежности или сокращение издержек, связанных с получением сырья, или в производстве полуфабрикатов в цепочке поставок;

(5) разработка концепции и внедрение новой системы организации производства или поставки товара.

Однако Шумпетер рассматривал трансакционные издержки как нечто, помогающее предпринимателю продавать товар, хотя, к чести ученого, он признавал, что низкие трансакционные издержки были существенной частью самого товара.

Тема институциональных инноваций и форм поставки и измерения была подхвачена другими экономистами, включая Джона Коммонса (Commons, 1931; Коммонс, 2012) и Альфреда Чандлера (Chandler, 1977). Все это время инновации в трансакционных издержках были связаны по большей части с товарами или услугами, за исключением, например, фирм, специализирующихся на бухгалтерском аудите или управленческом консалтинге. Но что мы увидели в последние два десятилетия? Многие фирмы просто предлагают к продаже сокращение трансакционных издержек, ничего не зная о том, какие товары или услуги будут в конечном итоге продаваться.

Это означает, что мы стали свидетелями появления первых признаков революции, разворачивающейся в двух совершенно разных измерениях. Пересечение последних и объясняет рост новой экономики в наши дни. Почему многие отрасли все еще остаются в стороне? Потому что в них эти измерения пока находятся далеко друг от друга.

Нас интересуют два измерения: (1) экономика совместного использования и (2) трансакционные издержки, или посредническая экономика.

Экономику совместного использования характеризуют следующие главные черты:

(1) предпринимательство в большей степени направлено на сокращение трансакционных издержек, а не издержек производства;

(2) использование для ведения хозяйственной деятельности новых программных платформ;

(3) ведение деятельности с помощью «умных» портативных устройств;

(4) соединение через интернет.

В экономике совместного использования применяются системные (выполнение инструкций) и прикладные (хранение, извлечение и интерпретация информации, вводимой пользователями) компьютерные программы. Они будут играть в сокращении трансакционных издержек роль, аналогичную той, которую в экономике собственности исполняют роботы и автоматизация, благодаря функционированию которых удается добиться снижения издержек производства. Вытеснение людей-работников программным обеспечением приведет к снижению фактических цен и неявных издержек, а также к расширению круга вещей, рассматриваемых нами как товары.

Возникновение посреднической экономики обусловлено способностью продавать сокращение трансакционных издержек, открывающее возможность взаимовыгодного обмена товарами, услугами и видами деятельности, которые до этого даже не воспринимались как коммерческие.

В данном случае интерес представляют две переменные: избыточная мощность и трансакционные издержки. Избыточная мощность – это неиспользуемые время или пространство, позволяющие сделать больше. Она стоит дорого, но мы не всегда замечаем сопряженные с нею издержки, так как избыточная мощность измеряется исключительно в вещах, которые не были сделаны. Трансакционные издержки представляют собой расходы, включая время, неудобство и фактические платежи, необходимые для использования вещи, а также проблемы, связанные с доверием к обещаниям других людей и их клятвам воздержаться от грабежа.

Ценностное предложение новой экономики – продажа доступа к избыточной мощности. Поскольку динамика трансакционных издержек в значительной степени обусловлена новыми программными приложениями, владение и хранение товара длительного пользования обходится их потребителю и производителю дороже именно потому, что новые программные приложения удешевляют использование этого товара.

В моих кладовках, гараже, кухонных шкафах хранятся разные полезные вещи. Я ими не пользуюсь и фактически оплачиваю их хранение. Однако есть множество других людей, которые готовы заплатить за пользование этим моим имуществом. Избыточная мощность товаров длительного пользования изменяется в зависимости от трансакционных издержек – триангуляции, трансфера и доверия – при переназначении их временного применения.

Конечно, когда я заглядываю в свою гардеробную или в гараж, то вижу не «избыточные мощности», а множество ценных предметов. Но мои костюмы, сорочки, автомобиль, газонокосилку и другие вещи мог бы использовать кто-то еще. Снижение трансакционных издержек означает повышение альтернативных издержек простаивающих товаров длительного пользования. Однако они становятся «избыточными мощностями» только в том случае, если мы найдем способ продажи сокращения трансакционных издержек.

И он был найден благодаря сочетанию портативных интеллектуальных коммуникационных устройств, набора программных приложений для управления ими и соединяющей их сети. Поэтому завтрашний день будет не таким, как сегодняшний.

Благодарности

Толчком к написанию этой книги стала наша беседа с Рассом Робертсом, состоявшаяся в 2014 г. в его подкасте EconTalk. Благодаря очень интересной дискуссии мне удалось обнаружить крупные «дыры» в понимании развивающейся экономики, основанной